Смотреть больше слов в «Библии. Ветхом и Новом заветах. Синодальном переводе. Библейской энциклопедии арх. Никифора»
корень - ПЛЕМ; суффикс - ЕН; окончание - А; Основа слова: ПЛЕМЕНВычисленный способ образования слова: Суффиксальный∩ - ПЛЕМ; ∧ - ЕН; ⏰ - А; Слово Племе... смотреть
tribal people
тайпалар
Наиболее развитыми областями Сибири в этот период продолжают оставаться Алтай и Минусинская котловина. На смену тагарскому периоду в истории Южной Сибири окончательно приходит гунно-сарматский, который характеризуется выдвижением новых племен (гуннов на востоке, сарматов на западе) и дальнейшим углублением социальных противоречий в среде кочевников Казахстана и Южной Сибири. Весьма заметным в археологических памятниках Алтая становится гуннское влияние. Алтайские курганы этого времени во многом напоминают гуннские погребения в Ноин-Уле и других местах. Среди курганов этого времени можно выделить три основных типа: бедные курганы рядовых свободных, более богатые, расположенные цепочками, и, наконец, огромные курганы, сложенные из камней, принадлежавшие, вероятно, наиболее знатным лицам (Шибе, Катанда и др.). Хотя эти курганы в подавляющем большинстве разграблены, все же и то, что осталось, свидетельствует о том, что многие из них были богаче первого Пазырыкского кургана. На это указывает большое количество лошадей (в Шибе —14, в других курганах — до 16), а также огромные массы золота: в иных курганах, оставшихся неразграбленными в древности, но хищнически раскопанных в начале XVIII в., находили свыше пуда золота в каждом. В Катанде были найдены любопытные собольи одежды. Одна из них — мужская, имела вид шубы, верх которой был покрыт чешуевидным узором из кусочков горностаевого меха, выкрашенных в красный и зеленый цвета, и украшен множеством (более 5 тыс.) деревянных и кожаных бляшек, обтянутых листовым золотом. Другая одежда с длинной спинкой, несколько напоминающая фрак, была покрыта шелком оливкового цвета и украшена по бортам и вдоль швов золотыми бляшками и полосками; эта одежда была, видимо, женской. Сохранность этих предметов объясняется тем, что содержимое Катанды, как и остальных курганов Алтая, было промерзшим. В курганах этого времени были погребены лица, занимавшие высокое общественное положение. Почти во всех погребениях вместе с умершим положены не только убитые лошади, но и убитые люди. В Шибе в большой колоде лежали искусственно мумифицированные трупы старика и ребенка лет семи, в Караколе— мужчина и женщина, в Катанде — тоже, невидимому, мужчина и женщина. Очевидно, считалось, что жена или наложница должны сопровождать знатного человека в загробный мир. Накопление богатств в руках знати вело к расширению обмена. Если раньше, в те времена, когда был насыпан первый Пазырыкский курган, внешние связи алтайских племен были ориентированы на Запад, то теперь наиболее сильным становится китайское влияние, проникающее через гуннов. Во многих курганах встречаются китайские изделия, в частности шелк и вещи из китайского лака. Сохраняются связи и с Западом. В богатых погребениях этого времени часто встречаются мелкие штампованные золотые бляшки так называемого сарматского типа. Иногда они совершенно тождественны на «сем протяжении огромных степных пространств от Алтая до Волги, что указывает на оживленный межплеменной обмен и даже на известное единство в материальной культуре кочевого населения европейско-азиатских степей. Быт и хозяйство оседлого населения остались в основном прежними, но и здесь железо вытесняет бронзу. Очевидно, в связи с возрастанием военной активности кочевников вокруг оседлых поселений воздвигаются укрепления; часто эти поселения расположены на высоких мысах и защищены с трех сторон обрывистыми склонами, а с четвертой — валом и рвом. В могилах оседлых жителей появляются конские захоронения, чего раньше не бывало. Очевидно, оседлые жители в борьбе с конницей кочевников были вынуждены сами вступать в бой на конях. История других областей Казахстана и Западной Сибири не может быть охарактеризована сколько-нибудь подробно. Археологические памятники, исследованные в степях к западу от Алтая, относятся в основном к рубежу нашей эры. В Барабинской степи, а также на правом берегу Иртыша, в районе Омска сохранились курганы, инвентарь которых в некоторых отношениях сходен с алтайским, но вместе с тем имеет и существенные отличия; в частности, в них нет конских захоронений. Тем не менее можно предполагать, что по социально-экономическому строю местные племена приближались к алтайским, хотя и были несколько примитивнее. И здесь имущественное неравенство пустило корни: встречаются очень большие курганы с изделиями из золота и серебра. Для искусства и здесь характерен звериный стиль. Как и на Алтае, по берегам Иртыша и Оби сохранились городища оседлого населения. Это последнее жило в полуземлянках и занималось скотоводством, земледелием и охотой. Но II в. до н. э. В могильниках появляются брошшвые и золотые украшения. Далее на запад, на территории Северного Казахстана, Южного Урала и Западной Сибири между Тоболом и Уралом, могильные памятники приближаются к сарматским могильникам Поволжья и Приуралья. Сведения о племенах Алтая и Северного Казахстана для этого периода черпаются почти исключительно из китайской литературы. В степях между Или и Иртышом, но китайским данным, жили северные чеши. Далее на северо-восток от Алтая до енисейских степей локализовались динлины—древние европеоиды Западной Сибири. В последние столетия до нашей эры они стали смешиваться с наступавшими с востока монголоидами, и именно это смешанное население создало Щибе, Катанду и другие грандиозные курганы рубежа нашей эры. История Минусинской котловины в последние века до нашей эры и в первые века нашей эры имеет много общего с историей Алтая. Здесь также к концу I тысячелетия до н. э. железо вытесняет бронзу. Ко II—началу I вв. дон. э. относятся позднетагарские курганы, расположенные в одиночку на больших расстояниях друг от друга, иногда громадных размеров и с каменными оградами из высоких плит. Они содержат обширные бревенчатые камеры, прикрытые толстым слоем коры и бересты, и большое количество погребенных (свыше 100). Часто встречается трупосожжение. Для инвентаря характерны железные изделия, гипсовые погребальные маски, глиняные сосуды на полых ножках, напоминающие этим сосуды из плиточных могил Забайкалья I тысячелетия до н. э. Встречается золото. Могильники этого типа к рубежу нашей эры распространяются к северу и северо-западу: их можно встретить в окрестностях Красноярска, Ачинска и Мариинска. Курганы эти, вероятнее всего, представляют собой захоронения целых больших семей. Во II—I вв. до н. э. татарскую культуру на Енисее постепенно сменяет таштыкская (от реки Таштык близ Минусинска), которая продолжает существовать до IV в. н. э., соответствуя гунно-сарматскому периоду в истории степей Европы и Азии. Таштыкцы, как и тагарцы, занимались мотыжным земледелием и оседлым скотоводством. В могилах в изобилии встречаются зерна проса. Оружие и орудия труда — целиком железные. Таштыкские могилы содержат мумифицированные трупы, гипсовые маски, иногда очень точно передающие облик умершего, остатки деревянных луков, деревянную и глиняную посуду и т. д. На связи с Китаем указывают куклы в одеждах из шелка, берестяные сосуды, обтянутые китайским шелком ханьского времени. Наряду с могилами таштыкского типа продолжали существовать каменные курганы с трупосожжением, бревенчатыми камерами, коллективными захоронениями (до 60 человек) и памятниками звериного стиля. Строителями этих курганов были скотоводы-полукочевники, разводившие лошадей, овец, коров и жившие бок о бок с населением, оставившим таштыкские могилы. Как и на Алтае, европеоиды на Енисее начинают вытесняться монголоидами и постепенно смешиваются с ними. На смену европеоидным динлянам появляются монголоидные кыргызы, которых китайцы называли хягас, или хакаса, откуда идет и современное наименование хакасов, до сих пор обитающих в окрестностях Минусинска. Впервые хакасы упоминаются около 100 г. до н. э. Сыма Цянем, который их локализует на Енисее рядом с динлинами. В дальнейшем хакасы частично оттесняют дишшнов на север и северо-запад, частично смешиваются с ними, на что указывают прежде всего погребальные маски, дающие европеоидный, монголоидный и смешанный антропологические типы, а также преемственность погребальных обрядов. Хакасы, подчинившие себе динлинов, образовали по верхнему течению Енисея, включая и Туву, племенной союз. Быстрыми темпами идет разложение первобытно-общинного строя, подготовляется возникновение государства хакасов, которое окончательно складывается в VI в. В Забайкалье в III — II вв. культура плиточных могил переходит постепенно в гуннскую, которая продолжает существовать здесь и в первые века нашей эры и которая охарактеризована выше в связи с историей Центральной Азии.... смотреть
Огромное пространство занимали в бронзовом веке племена близких между собой андроновской и «срубной» культур. Первоначально эти племена обитали в Среднем Поволжье и Южном Приуралье, и культура их была близка культуре племен, оставивших катакомбные и ямные курганы. В начале бродзового века они расселились на восток до Минусинской котловины и на запад до Днепра и низовьев Южного Буга. Племена эти вели уже относительно сложное хозяйство. С одной стороны, у них развивалось скотоводство и, возможно, они первые включили лошадь в число домашних животных сначала как мясной скот, а потом и как транспортную силу. С другой стороны, племена, создавшие «срубную» и андроновскую культуры, гораздо шире, чем их энеолитические предшественники, занялись земледелием. Эта отрасль хозяйства определила и весь образ их жизни: они были более оседлыми, селились значительными поселками, которые к концу бронзового века, например на Волге, достигали размеров современных больших сел и тянулись вдоль реки на несколько километров Им известно было стойловое содержание скота зимой. При раскопках андроновского поселения у села Алексеевского, на реке Тоболе, были открыты рядом с жилищами остатки загонов, очень близкие по типу к крытым помещениям для скота, окружавшим дома на позднейших казахских зимниках в этом же районе.Жители андроновских и «срубных» поселков составляли общины, которые вели замкнутое хозяйство и сами производили все необходимое. На месте ткали шерстяные ткани, вязали шапки, выделывали кожи и меха, шили одежду и обувь. Все орудия и инструменты также изготовлялись на месте из камня, кости, дерева и металла. Большого совершенства достигло, особенно у племен андроновской культуры, домашнее производство глиняной посуды. Горшки стройных форм отличались хорошо полированной поверхностью и красивым геометрическим узором, напоминающим сложные орнаменты среднеазиатских ковров. Обработка бронзы достигла уже высокого развития; в ранних погребениях племен «срубной» культуры найдены литейные формы для изготовления такого сложного орудия, каким был боевой топор, характерный тип которого в начале II тысячелетия до н. э. проник из Двуречья через Кавказ в наши южные районы. Из бронзы отливались также кинжалы, копья, стрелы и украшения — серьги, браслеты и бляшки, нашивавшиеся на одежду. В ранний период существования этих культур литье из бронзы, повидимому, осуществлялось дома. Однако с развитием техники литья и усложнением форм изделий бронзолитейным делом стали заниматься специалисты — литейщики. Некоторые из них жили в общинных поселках, обслуживая нужды общины, другие же постепенно отрывались от общины, превращаясь в странствующих мастеров, работающих на заказ, обладающих своими инструментами, запасом сырья и полуфабрикатов. К концу II тысячелетия до н. э. число таких странствующих мастеров особенно увеличилось. До нас дошло множество их складов, содержащих литейные формы, слитки бронзы, а также заготовленные орудия и оружие. Такие склады найдены и на территории, занятой племенами «срубной» культуры и во многих частях Западной и Южной Сибири и Казахстана. Между общинами и странствующими мастерами, которые являлись обладателями не только своих простейших инструментов, но и произведенных продуктов, возникал обмен. Обмен возникал и внутри общины, способствуя неравномерности накопления, дифференциации имущественного положения ее сочленов. Развитие бронзолитейного дела способствовало и оживлению межплеменной торговли. Племена и общины, на территории которых имелись месторождения металлов, стали заниматься в значительной мере специально их разработкой. Такие основные районы древней металлургии найдены во многих частях СССР. В качестве примера можно назвать Калбинский хребет, южное Семипалатинска, со множеством древних медных рудников, ряд местностей Южного Урала, Донецкого кряжа и Кавказа. Значительный подъем производительных сил вызвал дальнейшее усложнение общественных отношений. Постепенно формируется племенная аристократия, отличавшаяся от своих соплеменников богатством. Она начинает присваивать право на занятие общественных должностей и на особую долю в военной добыче. Память об этом хранят обнаруженные клады драгоценностей конца бронзового века, содержащие дорогие и редкие изделия, главным образом оружие (наконечники стрел, кинжалы и топоры), сделанные из металлов или ценных пород камня. Признаком выделения племенной знати служит сооружение огромных курганов. Один из таких курганов находится в урочище «Три брата» около города Степного. Его огромные размеры — высота до 15-и — говорят об особом положении лица, погребенного под этой грандиозной насыпью, над сооружением которой трудились сотни людей. Таким же огромным курганом этого же времени является так называемая «Широкая могила» у села Лепетиха, на Нижнем Днепре. Аналогичные курганы, возвышающиеся среди скромных рядовых могил, в значительном числе расположены и в степях Центрального Казахстана. В своих недрах они скрывают богатые погребения в обширных каменных склепах. Изучение поселений и курганов показывает, что у племен андроновской культуры сложились многие из тех своеобразных элементов, которые позднее стали характерными для культур племен саков и савроматов VI—IV вв. до н. э. Антропологическое изучение останков андроновпев и савроматов также говорит об их генетическом родстве. Все это позволяет предполагать, что племена, создавшие андроновскую культуру, и по языку были прямыми предками саков и савроматов, т. е. говорили на языке иранской ветви индоевропейской семьи. Древние языки — скифский, савроматский (позднее сарматский), сакский, а из современных — осетинский, восходящий к одному из диалектов сарматского языка, — относятся к восточноиранской подгруппе индо-иранских языков индоевропейской семьи. Во второй половине II тысячелетия до н. э. андроновские племена широко расселились в южном направлении — они появляются в Южном Казахстане, в Киргизии, где в большом числе известны памятники андроновской культуры этого времени. Племена с культурой, родственной андроновской, появляются в это время не только в Хорезме, но и на юге Средней Азии вплоть до границ современных Афганистана и Ирана.... смотреть
в кельт. (ирланд.) миф. основная группа богов. В ср.-век. ирланд. псевдоист. компиляциях изображ. одной из «рас» — завоевательниц Ирландии; они прибыли с таинств. сев. о-вов и, победив демонов-фоморов, в свою очередь уступили господство над Ирландией «сыновьям Миля». Дану признавалась матерью-прародит. богов, среди к-рых наиболее известны Дагда, Нуаду, Диан Кехт (божеств. врачеватель), Луг, Гоибниу (бог-кузнец), Огма. В валлийской традиции супругом Дон был Бели (видимо, связан. с галльским солнеч. богом Беленусом), от к-рого вели свою родословную крупнейшие валлийские ист. династии. В валлийских генеалогиях Дану — Дон превращается в Анну, что хар-рно и для бретонской традиции, где Анна повелевает народом мерт-вых — анаон.... смотреть
- основная группа божеств кельтской мифологии, котораяустановила господство над Ирландией, победив племена Фир Болг и отвоевавстрану у фоморов. Впоследствии племена богини Дану вынуждены были уступитьгосподство над Ирландией сыновьям Миля. Среди детей Дану,матери-прародительницы богов, особо почитались Дагда, Луг, Гоибниу, ДианКехт и Огма.... смотреть
ПЛЕМЕНА БОГИНИ ДАНУ(ирл. Tuatha De Danann), в кельтской (ирландской) мифологии основная группа богов. В средневековых ирландских псевдоисторических ком... смотреть
в кельт. (ирланд.) миф. основная группа богов. В ср.-век. ирланд. псевдоист. компиляциях изображ. одной из «рас» — завоевательниц Ирландии; он... смотреть
ПЛЕМЕНА БОГИНИ Дану - основная группа божеств кельтской мифологии, которая установила господство над Ирландией, победив племена Фир Болг и отвоевав страну у фоморов. Впоследствии племена богини Дану вынуждены были уступить господство над Ирландией сыновьям Миля. Среди детей Дану, матери-прародительницы богов, особо почитались Дагда, Луг, Гоибниу, Диан Кехт и Огма.<br>... смотреть
ПЛЕМЕНА БОГИНИ ДАНУ, основная группа божеств кельтской мифологии, которая установила господство над Ирландией, победив племена Фир Болг и отвоевав страну у фоморов. Впоследствии племена богини Дану вынуждены были уступить господство над Ирландией сыновьям Миля. Среди детей Дану, матери-прародительницы богов, особо почитались Дагда, Луг, Гоибниу, Диан Кехт и Огма.... смотреть
ПЛЕМЕНА БОГИНИ ДАНУ , основная группа божеств кельтской мифологии, которая установила господство над Ирландией, победив племена Фир Болг и отвоевав страну у фоморов. Впоследствии племена богини Дану вынуждены были уступить господство над Ирландией сыновьям Миля. Среди детей Дану, матери-прародительницы богов, особо почитались Дагда, Луг, Гоибниу, Диан Кехт и Огма.... смотреть
ПЛЕМЕНА БОГИНИ ДАНУ, основная группа божеств кельтской мифологии, которая установила господство над Ирландией, победив племена Фир Болг и отвоевав страну у фоморов. Впоследствии племена богини Дану вынуждены были уступить господство над Ирландией сыновьям Миля. Среди детей Дану, матери-прародительницы богов, особо почитались Дагда, Луг, Гоибниу, Диан Кехт и Огма.<br><br><br>... смотреть
Непосредственными соседями древних славян на севере были племена населявшие Юго-Восточную Прибалтику. Почти все области Европы были тогда прямо или косвенно связаны с Прибалтикой, так как отсюда вывозился янтарь, служивший в древности излюбленным материалом для украшений. Тем не менее в письменных источниках раннего времени о Прибалтике не сообщается почти никаких сведений. Первые более подробные литературные свидетельства появляются только к концу I в. н. э. Так, Тацит сообщает, что племя эстиев добывает на берегах моря янтарь и продает его необработанным и что эстии носят изображение дикого кабана. С точки зрения развития производства история Восточной Прибалтики в I тысячелетии до н. э. может быть разделена на два периода: X—VI вв., когда применялись каменные (и бронзовые) орудия, и V—I вв., когда их вытеснило железо. Отсутствие собственных месторождений меди в Прибалтике помешало жившим здесь племенам развить широкое производство бронзовых орудий, а доставляемая извне бронза употреблялась главным образом для выделки парадного оружия или украшений. Поэтому здесь очень долго господствовали каменные орудия, во всяком случае, в удаленных от побережья районах. Камень уступил здесь место не бронзе, а сразу железу; техника обработки камня продолжала совершенствоваться вплоть до конца I тысячелетия до н. э. Ведущую роль в экономической жизни племен Прибалтики играло скотоводство, важное место принадлежало также охоте, рыболовству и развивающемуся земледелию. В приморских районах рыболовство оставалось основным занятием населения почтя до рубежа нашей эры, хотя уже в последние века до нашей эры все большее значение приобретает земледелие. Рост скотоводства и появление металлических орудий вызвали значительные изменения в общественных отношениях племен Прибалтики уже во второй половине I тысячелетия до н. э. Возникновение имущественного неравенства внутри общин и выделение родовой знати засвидетельствовано археологическими источниками. Можно с уверенностью утверждать, что искусно выделанными бронзовыми топорами и украшениями из бронзы, которые находят в могилах и селениях того времени, владели не все члены родовой общины. С середины I тысячелетия до н. э. большая часть поселений Прибалтики представляла собой городища, укрепленные валами, что позволяет говорить о войнах между родовыми поселками. Правда, внутриродовые связи были еще очень крепки, как показывает устойчивость обычая захоронений в коллективных родовых некрополях: в насыпанных из песка или из камня курганах хоронили десятки, а иногда и сотни умерших. В это время в Восточной Прибалтике происходили сложные процессы этногенеза. Еще в начале II тысячелетия до н. э. из бассейна Вислы и Одера сюда переселились предки летто-литовских племен, смешавшиеся впоследствии с давними обитателями страны — финно-угорскими племенами. К северу от Западной Двины балтийские этнические элементы, очевидно, ассимилировались финскими племенами. Так сложилось население современной Эстонии. Южнее Западной Двины местное финское население растворилось среди балтийских племен. Главные направления внешних связей населения Прибалтики I тысячелетия до н. э. определяются археологическими находками. Общение со Скандинавией засвидетельствовано привезенными оттуда бронзовыми наконечниками копий и другими изделиями. Бронзовый инвентарь некоторых районов говорит о тесных связях с Повисленьем. Наконец, отдельные предметы указывают на связи с далекими племенами Волго-Окского и Камского бассейнов.... смотреть
Жарг. мол. Шутл. Сотрудники ГАИ-ГИБДД. Никитина 2003, 510.
Совсем другой характер имела неолитическая культура раковинных куч, носителями которой были приморские племена Дальнего Востока, жившие во II и I тысячелетиях до н. э. к северу от Кореи, у современного Владивостока и далее на север. Кучи эти располагаются обычно в бухтах, на выступающих в море мысах и перешейках и состоят из раковин съедобных морских и пресноводных моллюсков, костей рыб, диких (олень, косуля, медведь, леопард) и домашних животных, а также изделий из камня и кости (каменные и костяные ножи, кинжалы, наконечники копий и стрел). Основные промыслы населения, оставившего раковинные кучи, были связаны с морем. В раковинных кучах I тысячелетия до н. э. имеются раковины моллюсков, живущих в открытом море на глубине нескольких десятков метров, а также кости морских рыб, обитающих вдали от берегов. Это показывает, что жители побережий Японского моря не ограничивались сбором даров моря на берегу, но решались уходить далеко от берега. Именно в этот период были в основном достигнуты все те технические усовершенствования в сфере морского рыболовства, которые существовали у племен западных побережий Тихого океана ко времени появления европейцев. Наряду с рыболовством развивается охота на крупную рыбу и морского зверя с применением гарпунов. В раковинных кучах встречаются острия гарпунов из шифера. У носителей культуры раковинных куч возникают и другие формы хозяйства. Развивается примитивное земледелие, о наличии которого говорят зернотерки, обломки шиферных ножей, служивших серпами, и каменные мотыги, похожие на те, которыми в период неолита пользовались древние земледельцы бассейна Хуанхэ. Появляются домашние животные, в первую очередь собака и свинья. Уже на протяжении I тысячелетия до н. э. в Приморье начинают проникать металлические изделия из соседних стран, о чем свидетельствуют их единичные находки, а также каменные кинжалы и наконечники, подражающие по форме металлическим из степей Южной Сибири конца II — начала I тысячелетия до н. э. Во внутренних областях Дальнего Востока жили племена, известные по памятникам, найденным в долине Амура, у Хабаровска. Для неолитических культур этих племен характерны раскопанные у Хабаровска землянки, в верхних слоях которых обнаружены керамика и металлические изделия, относящиеся к концу I тысячелетия до н. э.... смотреть
С первых десятилетий III в. начинается все усиливающийся натиск на Римскую империю племен Европы, а также Аравии и Африки. Подобно другим рабовладельческим государствам, Римская империя переживала острый кризис, который делал ее легкой добычей для вторгавшихся извне племен. В этот период выступают новые, ранее неизвестные племена, передвигавшиеся из областей, лишь косвенно задетых римским влиянием. Складываются племенные союзы, послужившие основой для формирования народностей, создавших средневековые государства. Германцы Маркоманские войны Марка Аврелия послужили началом не прекращавшихся почти весь III век войн между империей и племенами Северной, Средней и Восточной Европы. Эти войны обусловливались не столько внутренним состоянием империи, сколько изменениями, происшедшими у этих племен. Выше уже был охарактеризован путь развития, который они прошли за первые два века существования империи. Сравнение германцев времен Тацита с германцами III в. показывает, как велико было различие между ними. В III в. германское общество имело уже довольно сильную и богатую племенную знать, нуждавшуюся в тонких тканях, изящной утвари, драгоценных украшениях, хорошем вооружении, золоте, и серебре. Местное ремесло достигло такого уровня, когда оно могло удовлетворять этим потребностям. О его состоянии позволяют судить находки в Шлезвигских болотах вещей, относящихся к середине III в. и хорошо сохранившихся благодаря тому, что они были занесены торфом. Эти находки показывают, на каком высоком уровне стояли местное ткацкое, кожевенное, керамическое, стекольное, металлургическое производства, основанные на римской технике, которая была освоена и развита местными ремесленниками. Особенно большое значение имел уровень обработки металлов, из которых изготовлялись вооружение и многочисленные ювелирные изделия. Торговля с племенами Прибалтики и Скандинавии сделала германцев Средней Европы хорошими кораблестроителями и мореплавателями. В тех же болотах найдены дубовые ладьи на 14 пар гребцов. Германцы использовали свои суда не только для торговли, но и для пиратских набегов, дававших им ценности и рабов для продажи. Усовершенствование земледелия и скотоводства позволило вывести превосходные породы лошадей и создать конницу, ставшую главной военной силой германцев. Экономический прогресс приводил к дальнейшему разложению первобытно-общинного строя. Оно достигло той стадии, когда особое значение приобретают военные походы для захвата добычи и новых земель, когда появляются значительные массы людей, не нашедших применения своим силам на родине и готовых искать счастья на чужбине. Все большее число германцев поступает на римскую службу. Римские императоры и узурпаторы во время бесконечных междоусобиц III в. охотно пользовались услугами германских воинов и особенно германской конницы. Их привлекали не только ее боевыз качества, но и то, что пришлые германцы не имели, подобно римским солдатам, связей с населением империи. Часть служивших Риму германцев получала земли в пограничных областях империи с тем, чтобы обрабатывать и защищать их. За службу в армии их командиры наделялись римским гражданством, их земельные участки переходили к сыновьям, если те также поступали в солдаты. Правительство иногда снабжало их зерном, скотом, инвентарем и даже рабами, чтобы помочь им наладить хозяйство. Постепенно эта система все больше развивалась, заменяя прежнюю систему клиентских «царств». Последняя к III в. окончательно изжила себя. Опыт маркоманских войн показал, что народы, страдавшие от римской эксплуатации, первыми выступили против империи. Они стали слишком сильны, чтобы и дальше безропотно терпеть свою зависимость. Теперь, напротив, императорам сплошь и рядом приходилось платить соседним племенам большие деньги, чтобы купить мир, а когда выплата этой «субсидии» почему-либо задерживалась, племенные вожди являлись в империю требовать оплаты с оружием в руках. В III в. среди германцев складываются прочные племенные союзы, в которых главную роль играют племена внутренних областей Германии. Племена Скандинавии Один из наиболее ранних и сильных союзов возникает у гepманских племен Скандинавии. Согласно Тациту, обитателями Южной Скандинавии были сьионы. Тацит характеризует свионов как искусных мореплавателей, отмечает, что у них богатство в чести и что «царская власть», под которой надо подразумевать власть племенного вождя, у них сильнее, чем у других германских племен. Свидетельства эти в известной мере подтверждаются данными археологии, которые показывают, что в первые века нашей эры в результате торговли с империей и соседними с нею племенами среди свионов выделяется богатая племенная знать. Особенно богатые погребения найдены в Ютландии, где скрещивались торговые пути Балтийского и Северного морей. В этих погребениях обнаружены драгоценные привозные ювелирные изделия, металлическая, глиняная, а позже и стеклянная посуда. Ввезенные из империи предметы и римские монеты находят в значительном количестве и в других частях Скандинавии. На значение торговли с империей указывает совпадение древних норвежских весовых единиц с римскими. Высокого уровня достигло и местное ремесло. По римскому образцу изготовлялось превосходное оружие-широкие обоюдоострые мечи, копья, щиты и т. п., а также металлические орудия — топорики, ножи, ножницы. С начала III в. ввоз римских изделий и монет падает, местное ремесло освобождается от влияния римской провинциальной культуры и развивается более самостоятельно, хотя под значительным воздействием того стиля, который сложился в Северном Причерноморье и в III—IV вв. быстро распространился по Европе. В Скандинавии в это время преобладают изделия, украшенные цветной эмалью, полудрагоценными камнями, филигранью. Высказывалось предположение, что в III в. туда вторгались какие-то южногерманские племена, принесшие с собой этот Археологические находки III—IV вв. показывают, что, несмотря на упадок торговли с империей, богатства, сосредоточивавшиеся в руках племенной знати, в это время все возрастают. Увеличивается количество и вес прежде редких золотых изделий. Особенно интересны два золотых рога для питья, один длиной в 53 см, другой — в 84 см, украшенные фигурами людей и животных и снабженные рунической надписью, содержащей имя мастера. Вообще, руническая письменность, прежде имевшая чисто магический характер, получает теперь более широкое распространение, что также свидетельствует о высоком уровне развития, достигнутом племенами Скандинавии. Возможно, что свионы в III—IV вв. принимали участие в походах на империю и что захваченная ими добыча способствовала накоплению богатств в руках племенных вождей и предводителей дружин. Германские племенные союзы Средней Европы В Средней Европе особенно активизируются племена Северо-Восточной Германии, более сильные в военном отношении. Разложению у них первобытно-общинного строя способствовала значительно развитая торговля, которую эти племена вели с империей, со Скандинавией и ближайшими областями Восточной Европы. В восточной части Германии по берегам Балтийского моря укрепляются или вновь складываются племенные союзы вандалов, которые во время войн Марка Аврелия начали продвигаться на юг и были частично поселены этим императором в Дакии, а также бургундов, которые в начале III в. продвинулись в район реки Майна. Далее к западу, между Одером и Эльбой, возник сильный союз аламанов, ближе к устью Эльбы жили лангобарды, а на юге Ютландии — англы, саксы и юты, отважные мореплаватели и пираты, нападавшие на Британию и западное побережье Галлии. Жившие по Рейну племена батавов, хаттов и др. образовали племенной союз франков. Все эти племенные союзы в III в. начинают наступление на империю. Племена придунайских областей и Восточной Европы. Готы в Причерноморье В III в. германцы были не единственным врагом Рима в Европе. У племен придунайских областей Прикарпатья, Северного Причерноморья, Поднепроьья и Поволжья происходят такие же изменения в экономике и общественном строе, как и у германцев. Торговые сношения этих племен с римскими провинциями и городами Северного Причерноморья способствовали развитию местного ремесла и сельского хозяйства, накоплению богатств в руках племенной знати, росту имущественного неравенства, а также совершенствованию военного дела. И здесь складываются новые, более сильные племенные союзы — свободных даков, карпов, которых римские писатели иногда называют гетами, аланов и, наконец, мощный союз ряда племен Причерноморья, которым античные писатели дали общее наименование готов. В IV—V вв. готы сыграли большую роль в истории гибели империи. Более поздние римские историки считали, что готам принадлежала руководящая роль и в том племенном союзе, который обрушился на Рим в середине III в. Жившие при дворах позднейших готских королей историки Кассиодор и Иордан, желая польстить им, прославляли будто бы издавна существовавшее, могущество готов. Однако в III в. готы были лишь одной из составных частей племенного сотоза, объединявшего кроме них гетские, дакийские, сарматские и славянские племена. Античные историки III в. в подражание греческим писателям классического периода часто давали им общее имя скифов. В середине III в. готы начали свои опустошительные набеги на империю. Вначале главным объектом их наступления была Дакия и НижняяМезия, но постепенно сфера их действий расширилась. В 251 г. готы взяли фракийский город Филиппо-поль, разграбили его и многих жителей увели в плен. Армию вышедшего им навстречу императора Деция они завлекли в непроходимые болота и нанесли ей страшное поражение: почти все солдаты и сам император погибли в бою. Новый император Галл не мог воспрепятствовать готам уйти со всей добычей и пленными и обязался выплачивать им «субсидию». Однако уже через 3 года они снова вторглись во Фракию и дошли до Фессалоники. С 258 г. начинаются самые опустошительные морские экспедиции готов, продолжавшиеся 10 лет. За это время были опустошены и разрушены многочисленные города Греции и Малой Азии, в том числе Эфес, Никея, Никомедия. По сообщению античных авторов, в самом крупном походе готов (267 г.) участвовало 500 судов и несколько сот тысяч человек. В 269 г. император Клавдий II разгромил армию готов при городе Наиссе; одновременно был уничтожен их флот, действовавший у берегов Греции. С этих пор натиск готов на империю постепенно ослабевает. Они осели в причерноморских степях и разделились на остготов (восточных готов) и вестготов (западных готов), границей между которыми служил Днестр. Славяне Выше уже были приведены данные, свидетельствующие о развитии производительных сил у восточных и западных сла- вян в III—IV вв. н. э. В это же время резко сокращаются их экономические связи с Римской империей и ее дунайскими провинциями. Уменьшается число импортированных в славянские области римских вещей, единичными становятся находки римских монет. Зато усиливаются связи с Северным Причерноморьем, главнейшие центры которого (Ольвия, Тира и др.) были теперь в руках «варваров». Крепнут связи и между отдельными славянскими племенами и их соседями, в первую очередь, с многочисленными племенами сарматов. Как и другие народы Средней и Восточной Европы, славяне включаются в борьбу с рабовладельческим миром Римской империи. Славянские племена участвовали в маркоманских войнах второй половины II в. н. э. Принимали они участие и в так называемых скифских (или готских) походах III—IV вв. В то же время они вступали в борьбу с готами и гуннами. Об этой борьбе рассказывает историк готов Иордан (середина VI в.). Венеды, по его словам, пытались оказывать сопротивление воинственному вождю готов «риксу» Германариху, считавшемуся непобедимым и потерпевшему поражение лишь от гуннов. Позднее, в самом конце IV или в начале V в., при попытке одного из преемников Германариха — Винитара подчинить себе антов, последние нанесли ему поражение. В ответ на это Винитар при вторичном вторжении в земли антов распял вождя антов Божа, его сыновей и 70 антских старейшин. Хотя крупные походы славян против империи начинаются лишь в самом конце V и в VI в., есть основание считать, что и ранее славяне принимали участие в борьбе, положившей конец власти рабовладельческого Рима над угнетенными им народами. В конце IV или в начале V в. южные древнеславянские племена подверглись нападению гуннов. Об этом говорят оставленные, повидимому в страшной спешке, многочисленные поселения славян, в том числе и вышеупомянутый гончарный поселок у Иголомни на Верхней Висле, а также зарытые клады, находимые в большом количестве в Повисленье и на Волыни. Это нашествие гуннов заставило часть славянского населения покинуть свои насиженные места и искать спасения в дремучих лесах и болотах Полесья. Оно положило начало и тем передвижениям, которые с особой силой развернутся в последующее время. Борьба племен Средней и восточной Европы с Римской империей Борьба племен Средней и Восточной Европы с Римской империей вначале не была еще борьбой за новые места для поселения. Такой характер она принимает лишь со второй половины III в. Повидимому, поход 267г., в который готы отправились с семьями и имуществом, имел целью не захват добычи, как раньше, а приобретение земли. В IV в. «варвары» уже расселяются в захваченных ими областях. В III в., несмотря на победы «варваров», перевес в военной технике и организации был еще на стороне империи; в планомерных сражениях ее войска большей частью одерживали победу. «Варвары» не умели брать города, которые были достаточно укреплены, так как их осадная техника только еще зарождалась. Поэтому во время военных действий окрестное население обычно сбегалось под защиту городских стен, которые часто могли выдержать длительную осаду. Однако — и это важно подчеркнуть — наступающей стороной становится теперь уже не рабовладельческий Рим и такие его форпосты, как греческие города Северного Причерноморья, а те племена, которые в предыдущие века являлись объектами грабежа и эксплуатации со стороны рабовладельческих государств. Теперь они наносят империи и ее союзникам сокрушительные удары, обостряющие и усугубляющие кризис рабовладельческого строя. Иной становится и расстановка классовых сил. В период агрессии римляне опирались на знать тех племен, которые они порабощали. Теперь окрепшая знать свободных племен не ищет более поддержки клонящейся к упадку рабовладельческой империи. Напротив, противники Рима, вторгаясь на его территорию, встречают сочувствие и прямую помощь широких народных масс, рабов, колонов, готовых видеть в «варварах» своих освободителей. Известны случаи, когда рабы или колоны служили проводниками войскам, вторгавшимся на территорию империи, когда они создавали собственные отряды, присоединявшиеся к этим войскам, когда они вместе с «варварами» расправлялись с крупными рабовладельцами и землевладельцами. Чем далее, тем более укреплялся этот союз, обусловивший в конечном счете падение рабовладельческого строя. Обострение классовой борьбы, делавшее эксплуатируемое население империи союзником ее врагов, было одной из наиболее важных причин успехов племен, наступавших на империю. Этим успехам способствовало и то, что быстро сменявшиеся императоры и их соперники неоднократно сами искали помощи «варваров», открывая им границы и сдавая города. Основными базами для наступления на империю в III в. были район между Дунаем, Рейном и Эльбой, а также Северное Причерноморье... смотреть
Одновременно и бок о бок с миром рабовладельческой цивилизации существовал мир кочевых, полукочевых и оседлых племен и народностей, населявших обширные пространства Европы, Центральной Азии и Сибири. Историческое развитие отдельных стран и народов в древности шло крайне неравномерно. В то время, когда уже существовали очаги высокой для своего времени рабовладельческой цивилизации, огромное большинство человечества проходило еще стадию первобытно-общинного строя или различные этапы его разложения. В своем дальнейшем историческом развитии эти племена и народности дошли до ступени образования классового общества, до складывания государства далеко не одновременно. Для некоторых из них период разложения первобытно-общинных отношений затягивается до рубежа или первых веков нашей эры (например, для кельтов, германцев, славян и т. д.), для других он завершается значительно раньше — в IV—III вв. до н. э. (например, для некоторых племен Причерноморья, Закавказья и др.). История рабовладельческих обществ теснейшим образом связана с историей развития окружающих их племен. Отношение господствующих классов рабовладельческих государств к этим племенам обусловливалось прежде всего тем, что они служили для них источником пополнения армии рабов и были объектом грабежа во всех его формах — начиная от территориальных захватов, принудительной колонизации и кончая неэквивалентной торговлей. Этим целям вполне соответствовали те методы грубого насилия и обмана, которые завоеватели, торговцы, ростовщики применяли по отношению к «варварам», рассматривая их как людей, самой природой предназначенных для рабской участи. Косвенным следствием развития взаимоотношений рабовладельческих обществ с окружающим миром племен было ускорение внутренних процессов развития отдельных племен и народностей: разложение первобытно-общинных отношений, рост социально-имущественной дифференциации, выделение племенной знати и неимущих слоев населения. В отличие от буржуазной историографии, видящей в «варварских» племенах лишь объект воздействия очагов рабовладельческой цивилизации в форме «эллинизации», «романизации» и т. д., марксистских историков интересует внутренняя история племен и народностей, их самобытная культура, своеобразные пути их исторического развития. К сожалению, письменные источники в этой области, и в частности свидетельства древних авторов, весьма скудны, фрагментарны, а иногда дают искаженное и тенденциозное освещение истории тех отдельных племен, которые приходили в соприкосновение с рабовладельческим миром. Поэтому основным источником для изучения экономики, социально-политической жизни и культуры большинства племен и народностей является археологический материал. Всестороннее изучение этого материала и критическое использование письменных свидетельств древних авторов дают возможность представить картину истории многочисленных племен, выступающих не только как объект эксплуатации или «культурного воздействия», но и как субъект исторического развития.... смотреть
На огромных пространствах Европы и Азии, лежавших вне областей развития древних рабовладельческих государств, на рубеже III и II тысячелетий до н. э., так же как и в этих государствах, создались условия, благоприятствовавшие развитию бронзолитейного дела. Успехи скотоводства, которыми отмечена вторая половина III тысячелетия во многих областях евразийского континента от Енисея до Пиренейского полуострова, вели к значительному изменению всей общественной структуры живших на этой территории племен. Устои матриархально-родовых отношений были подорваны, создались возможности для широкого накопления племенами богатств в виде скота, все чаще стали возникать межплеменные конфликты из-за пастбищ и водоемов. Война с целью обогащения за счет соседей становится все более обычным делом. Не случайно появились обнесенные высокими валами и рвами обширные городища, как, например, на Верхнем Рейне и в Западной Франции. Бронзовый век у племен Европы и Северной Азии в основном совпадает со II тысячелетием до н. э., но у большинства из них он продолжался еще и в начале I тысячелетия. В течение этого времени развивались патриархально-родовые отношения с господствующим положением мужчин в семье и роде. Экономической основой этих изменений было усиление значения скотоводства, а также общий подъем производительных сил и прежде всего развитие металлургии. Немалую роль в этом процессе сыграло и постепенное распространение плужного земледелия, признаки применения которого в бронзовом веке становятся все более многочисленными; по мере дальнейших успехов археологической науки об этом можно говорить со все большей уверенностью Родовые общины, возглавляемые старейшинами — главами патриархальных семей, были объединены в это время в многолюдные племена, занимающие обширные территории, отделенные от территорий других племен лесами, реками и озерами. Во главе племени стояло народное собрание мужчин-соплеменников. Однако с увеличением численности племен и особенно с образованием объединений нескольких племен собрание теряет первоначальный характер. В нем теперь участвуют лишь члены ближайших к месту собрания родовых общин. Остальных представляют старейшины и военные предводители. Процесс имущественной дифференциации способствует усилению родовой знати и ее обособлению от массы соплеменников. Постепенно в руках знати сосредоточивается и экономическая сила, и богатство, и власть, а также отправление религиозных обрядов. Старейшины и предводители очень часто становятся одновременно и жрецами.... смотреть
В Забайкалье и в Северной Монголии вплоть до Гоби и Ордоса существовала в конце II и в I тысячелетии до н. э. так называемая культура плиточных могил, поразительно единообразная на всей этой обширной территории. Носители этой культуры были кочевниками-скотоводами. Природные условия Забайкалья и Монголии с их безграничными пастбищами благоприятствовали развитию скотоводческого хозяйства. Сухой климат и очень незначительный снеговой покров, а также сильные ветры, сдувавшие снег с возвышенностей, позволяли держать скот круглый год на подножном корму. В долинах, укрытых от ветра этими возвышенностями, обычно вблизи рек, располагались зимники кочевников, а также могильники бронзового века. Следы зимников всегда очень скудны и сводятся к обломкам глиняной посуды и случайно утерянным медным или бронзовым предметам. Остатки жилищ отсутствуют полностью. Это показывает, что в отличие от алтайцев и минусинцев жители Забайкалья и на зимовьях продолжали жить в юртах. Они разводили лошадей, мелкий и крупный рогатый скот. Лошадь употреблялась для верховой езды. Существовала узда с бронзовыми удилами. Недра Забайкалья богаты медью, оловом и другими цветными металлами. На основе этого сырья значительное развитие получила металлургия бронзы. В начале I тысячелетия до н. э. высокого уровня достигла техника литья: медные и бронзовые изделия украшались своеобразным и изящным орнаментом, а также реалистически выполненными изображениями животных. В плиточных могилах III—II вв. до н. э. появляются железные предметы. Культура плиточных могил, несмотря на присущее ей своеобразие, обнаруживает многочисленные связи ее носителей с Китаем, а также с Западом вплоть до Средней Азии и Причерноморья. Китай периода Инь и Чжоу оказал значительное прогрессивное влияние на культуру племен Забайкалья и Монголии и сам испытал влияние культуры степняков. Ножи и кинжалы, найденные при раскопках в Аньяне, на месте иньской столицы, украшены головками степных животных, напоминающими забайкальские и карасукские. Не исключено, что аньянские литейщики отливали свои изделия по образцам степных мастеров. С другой стороны, китайское происхождение имеют своеобразные глиняные сосуды с тремя полыми внутри ножками, напоминающие коровье вымя, встречающиеся в Забайкалье. Для Китая эти сосуды очень характерны, они появляются здесь уже в неолите и существуют на всем протяжении бронзового века. С западными кочевниками, вплоть до скифов, жителей Забайкалья связывают формы оружия и сбруи, бронзовых зеркал, а также звериный стиль в изделиях прикладного искусства. Племена Забайкалья жили первобытно-общинным строем. Однако накопление богатств, связанное с развитием скотоводства, приводило к возникновению имущественного неравенства и развитию обмена. В могилах появляются золотые украшения, бусы из малахита, бирюзы, сердолика и других самоцветов, раковины каури с берегов Индийского океана. Матриархат постепенно сменяется патриархатом, происходит выделение племенной знати. Размеры плиточных могил — нередко огромные — и их относительная немногочисленность показывают, что они принадлежали, в первую очередь, представителям племенной знати. О том же свидетельствуют оленные камни, стоящие на могилах. На то, чтобы выломать из гранитной скалы подходящие глыбы камня, обтесать их бронзовыми орудиями и покрыть всю поверхность искусными рельефами, нужно было затратить большое количество труда. В религии племен Забайкалья и Северной Монголии можно проследить наслоения разных эпох. Оленные камни на могилах и писаницы, выполненные красной охрой на скалах и сводах пещер, часто изображающие животных, особенно лошадей и оленей, говорят о пережитках тотемизма. Изображаются также какие-то коллективные магические обряды, видимо, имевшие целью обеспечить рождаемость людей и приплод скота. Постепенно древний культ животных сплетается с культом стихий и с анимистическими представлениями. Стоящее в центре культа благодетельное божество солнца изображается то в виде оленя с золотыми рогами то в виде сияющего на небе лучистого диска. Писаницы со всеми этими изображениями встречаются как в Монголии, на берегах Толы у Улан-Батора, в долинах Селенги и ее притоков, так и в Забайкалье, в Агинских степях в бассейне Онона, около Читы и т. д. Носители культуры плиточных могил были прямыми предками гуннов, северные племена которых и позднее жили на территории Забайкалья. Культура плиточных могил была самой восточной из значительных степных культур Южной Сибири. Степи Забайкалья, Монголии и Маньчжурии замыкались на востоке лесами Уссурийского края, Кореи и Северного Китая. В этих лесах, а также в расположенном к северу от южносибирских степей огромном массиве тайги жили племена, совершенно отличные по быту и культуре от рассмотренных до сих пор.... смотреть
Возникновение и развитие рабовладельческого общества на территории Армянского нагорья оказали влияние на жившие к северу от него племена Закавказья. Здесь процесс разложения первобытно-общинного строя идет в это время особенно быстрым темпом. Непосредственное соприкосновение с рабовладельческими государствами Востока ведет к ускорению формирования здесь классового общества. Племена Закавказья в начале I тысячелетия до н. э. Клинообразные надписи урартских царей вместе с археологическими памятниками дают возможность представить жизнь племен Закавказья в это время. В Закавказье урарты застали отличное от них по культуре, а в известной мере и по языку население, находившееся уже на довольно высокой ступени развития. В это время Северный Кавказ, часть Черноморского побережья и, вероятно, Восточное Закавказье были, невидимому, заселены племенами, говорившими на языках абхазо-черкесской и северо-восточной (дагестанской) групп кавказских языков. Восточная часть Южного Причерноморья и, вероятно, часть внутренних районов Западного Закавказья . были уже тогда заселены племенами, говорившими на языках картвельской группы. В Западном и Центральном Закавказье были распространены также племена, близкие по языку к хуррито-урартам. Лишь к концу периода, а частично даже позже начинается проникновение на территорию Кавказа индоевропейских элементов как с севера (киммерийцы, скифы), так и с юга (армяне, мидяне). Закавказские племена в то время занимались земледелием и скотоводством. Об этом говорят сельскохозяйственные орудия (зернотерки, серпы, вилы), найденные при раскопках поселении и в могилах, а также скелеты домашних животных, положенных вместе с покойником. Многочисленные сообщения урартских царей говорят об угоне больших количеств скота с территории Закавказья. Из ремесел, развивавшихся в этот период на территории Закавказья, особенно высоко стояла бронзовая металлургия; данные археологических раскопок показывают, что на территории Закавказья существовали различные типы секир, мечей, кинжалов, наконечников стрел и копий, а также других видов оружия. Но железо в Закавказье еще не было распространено. По своему общественному строю население Закавказья находилось на стадии разложения первобытно-общинного строя. Оно делилось на племена, которые жили самостоятельной жизнью и обладали каждое своей территорией, обычно очень небольшой. Урартские цари в своих надписях упоминают десятки «царей», через земли которых им приходилось проходить. Разумеется, эти «цари» были не более как племенными вождями. В религиозных представлениях племен Закавказья в этот период фантастически отражаются крупнейший общественные и хозяйственные сдвиги в их жизни; наряду с представлениями, восходящими к примитивной охотничьей магии и тотемизму, развиваются культы неба и солнца, а также почитание домашних животных, например быка, переплетающееся с астральными представлениями. Все это, разумеется, было связано с развитием земледелия и скотоводства, с разложением первобытно-общинного строя. Урартское завоевание. Начало железного века в Закавказье Урартские походы сопровождались громадными опустощениями, систематическим угоном скота и порабощением населения. О походе в страну Эриахи,у подножия горы Арагац, Сардури II сообщает в одной летописи: «б 436 юношей я увел, 15 553 женщины угнал, всего 21 989 человек, некоторых убил, некоторых живыми увел. 1 613 коней, 115 верблюдов, 16 529 голов крупного рогатого скота я угнал, 37 685 овец я угнал». Наряду с военным грабежом страна подвергалась и систематической эксплуатации. На территории Закавказья урарты строили крепости, которые служили не только административными центрами и опорными пунктами обороны, но и центрами сбора дани. Одной из наиболее значительных была упоминавшаяся уже ранее крепость Тейшебаини. Здесь, вокруг цитадели, где жил урартский наместник, находился город, в котором обитали ремесленники, возможно насильственно сюда переселенные и перерабатывавшие собираемые в виде дани с земледельческой округи продукты, которые вслед за тем отсылались в Биаинили. В урартский период в Закавказье начинается быстрое освоение железа. На Кавказ железо проникает на рубеже II и I тысячелетий, а окончательно утверждается здесь во второй четверти I тысячелетия до н. э. Помимо Урарту и, может быть, Ирана третьим очагом металлургии, откуда железо могло проникать на Кавказ, был восток Малой Азии; жившие здесь халибы и обитатели гор Тавра — племена, частично, вероятно, родственные картвельским, а частично—индоевропейским хеттским племенам,— славились в древности как кузнецы железа. Изготовление из железа сельскохозяйственных орудий в Закавказье, которое началось в период урартского владычества, двинуло вперед земледелие. Совершенствовалась ирригационная система, разводились сады и виноградники. Все это не могло не способствовать экономическому прогрессу южных областей Закавказья. В этот период отдельные представители местной знати начинают сосредоточивать в своих руках иногда по нескольку десятков рабов. В кургане на берегу Севана мужской скелет, вероятно скелет племенного вождя, окружен 14 другими скелетами, повидимому, рабов. Подобные захоронения известны и в Азербайджане. Они показывают, что племена Закавказья находились в это время уже на заре рабовладельческого общества.... смотреть
К югу от области, населенной местами, по восточному побережью Черного моря и во внутренних областях Северного Кавказа жили многочисленные мелкие племена. Население этих областей, кочевое на равнинах, цолуоседлое и связанное с яйлажным скотоводством в предгорьях, жило попрежнему первобытно-общинным строем и сохраняло в своей культуре значительные местные традиции, восходившие еще к бронзовому веку, хотя и в соединении с многочисленными скифскими чертами. Первобытными во многих отношениях оставались и условия жизни племен, которые заселяли примыкавшую к этим областям часть побережья Черного моря и занимались в основном земледелием. Эллинской колонизацией эта часть побережья не была затронута; греческих мореплавателей, купцов и колонистов отпугивали бурное море, гористый и покрытый дикими лесами берег, отсутствие удобных гаваней, враждебное отношение местных племен. Более благоприятные условия для эллинской колонизации сложились южнее, в местах расселения колхов. Знакомство греков с Кавказом и Колхидой запечатлелось еще в мифах, в частности в мифе о походе аргонавтов за золотым руном, хотя именно к Колхиде этот миф был приурочен, видимо, сравнительно поздно. В период эллинской колонизации, вероятно в VI в. до н. э., здесь возникли милетские колонии Фасис (современный Поти), Диоскуриада (к югу от Сухуми) и несколько позже Питиунт (грузинская Бичвинта). Греческие поселенцы завязали торговлю с местным населением. Отсюда они вывозили строевой лес, лен и льняные ткани, моха, кожу, золото и рабов, сюда же ввозили украшения, керамику, оливковое масло и др. Западное Закавказье На территории Западного Закавказья в I тысячелетии до н. э. формируются племенные союзы, на основе которых постепенно складываются народности и древнейшие государства. По своему происхождению жившие здесь картвельские племена были связаны с древнейшим населением Закавказья и, возможно, представляли собой автохтонное население. Археологические исследования советских ученых дают возможность установить в Закавказье непрерывную преемственность культур от каменного века до периода поздней бронзы. В VI в. на территории Западного Закавказья ведущую роль играли две этнические группы картвельских племен—колхи и саспейры. Колхи жили в долине Фасиса (Риони), а также по южному берегу Понта Эвксинского вплоть до Трапезунта. Саспейры жили в верховьях реки Чороха. Население Восточной Грузии, жившее по среднему течению Куры, в более поздних источниках именуется иберами. Каковы исторические связи между терминами «саспейры» и «иберы» — вопрос дискуссионный. Закавказские иберы впервые определенно упоминаются у Страбона; Платон и Аристотель, говоря об иберах, разумеют, видимо, жителей Испании. Определенную роль в этногенезе восточных грузин сыграло также картвельское племя мосхов («мушки» в древневосточных источниках), жившее в период ассирийских завоеваний в восточных частях Малой Азии, а позднее передвинувшееся в глубь Закавказья. Мосхи осели в юго-западных частях Грузии, где их знают античные источники (к югу от Фасиса) и где они продолжали жить еще в средние века (месхи). Они проникли, видимо, и в долину среднего течения Куры: на это указывает название Мцхеты, которое сопоставляется с племенным наименованием мосхов. В процессе обособления картов (самоназвание восточных грузин) и иберов от других западнокартвельских племен уже намечается то деление Грузии на Западную и Восточную, Эгриси и Картли, которое существует потом на протяжении всей древней истории. В археологическом отношении это различие между Западной и Восточной Грузией заметно уже на рубеже II—I тысячелетий до и. э. На территории Восточной Грузии складывается грузинский язык, ставший позднее языком грузинской литературы, на территории Западной Грузии — языки мегрело-чанский и сванский . В VI—IV вв. до н. э. развитие производительных сил в Западном Закавказье достигло уже сравнительно высокого уровня. Разработка железа в Раче (Западная Грузия), где целый район назывался Саркинети («Место железа»), восходит, вероятно, к глубокой древности. Жившие по соседству с колхами моссинойки и халибы славились как металлурги. Различные по богатству погребения, обнаруженные археологическими раскопками в Колхиде, свидетельствуют о существовании имущественного неравенства. На наличие имущественного неравенства указывает также ввоз предметов роскоши из Эллады (чернолаковая керамика, вино, масло). На территорию Западной Грузии в VI в. до н. э. проникает греческая монета. В связи с развитием ремесла и торговли возникает различие между сельскими и городскими поселениями, представление о которых дают раскопки в Дабла-Гоми и Вани. Торговля с эллинскими колониями, в которой важнейшее значение имел вывоз рабов, также, несомненно, способствовала развитию классовых отношений. Рабыколхи неоднократно упоминаются в греческих надписях. Развитие рабовладения породило охоту за людьми и способствовало обострению военных столкновений между отдельными племенами. О развитии классовых отношений в Колхиде этого времени свидетельствует и факт широкого распространения здесь монеты, в том числе и мелкой. Это так называемые колхидки — серебряные монеты, появившиеся в VI в. до н. э. Эти монеты были найдены почти исключительно на территории Западной Грузии, встречаются они и вне этой территории, хотя крайне редко. Основным периодом обращения колхидок считают VI—III вв. до п. э., отчасти—два последующих столетия. По вопросу о происхождении колхидок существуют разные точки зрения. Некоторые полагают, что они принадлежат местным правителям Колхиды, другие считают, что колхидки чеканились эллинской колонией Фасис. Многочисленность колхидок (их известно несколько тысяч) и их относительно широкое распространение не только в прибрежной полосе, но и во внутренних районах Колхиды, указывают, независимо от их происхождения, на значительное развитие в стране товарных отношений и на далеко зашедшее разложение первобытно-общинного строя. Вопрос о времени возникновения государства у колхов трактуется учеными различно Одни исследователи полагают, что в VI—IV вв. государство в Колхиде уже существовало. Они считают, что термин «Колхида» у греческих авторов и еще ранее — в урартских источниках («Кулха») обозначает определенное политическое образование и что данные археологии позволяют применительно к VI—IV вв. говорить о наличии государства у колхов. Другие исследователи полностью отрицают наличие государства в Колхиде в рассматриваемый период и допускают возникновение его лишь в III в. до н. э. Южные картвельские племена отставали в своем развитии от племен Колхиды. В VII в. до н. э. возникает значительное объединение племен во главе с саспейрами. Создание собственной государственности тормозилось здесь иноземным завоеванием. Если зависимость колхов от государства Ахеменидов ограничивалась дарами и службой в царском войске, то южные картвельские племена были по-настоящему включены в состав Персидской державы и испытали на себе все тяготы порабощения. В отличие от южных картвельских племен население Восточной Грузии находилось лишь в слабой зависимости от Ахеменидов и не подвергалось систематической эксплуатации со стороны персидских царей. На территории Восточной Грузии шел процесс разложения первобытно-общинного строя. Здесь получает значительное развитие металлургия. В Самтаврском могильнике железные вещи появляются уже в слое X—VII вв. Они в основном повторяют форму местных бронзовых изделий, что указывает на их местное происхождение. Самтаврский и Ахалгорийский (у селения Ахал-Гори в ущелье реки Ксани) могильники отчетливо выявляют различие между бедными и богатыми погребениями. О высоком развитии культуры свидетельствуют драгоценные украшения высокохудожественной работы из Ахал-горийского клада. Из предметов этого клада особенно замечательны золотые подвески головного убора. Рост имущественного неравенства и углубление процесса классообразования привели к возникновению на рубеже IV—III вв. раннерабовладельческого Иберского государства. Грузинская летопись «Обращение Картли», составленная, видимо, в VII в. н. э. и окончательно отредактированная в VIII—IX вв., связывает Восточное Закавказье образование Картлийского царства с македонским завоеванием. Известия эти во многом легендарны (в частности, Александр Македонский никогда не был в Закавказье), но они, видимо, содержат историческое ядро: можно, например, с доверием отнестись к датировке возникновения Картлийского (Иберского) царства. О древних верованиях картвельских племен приходится судить, главным образом, по весьма поздним пережиткам. Как и другие первобытные племена, древние картвелы представляли себе всю природу одушевленной. Весь мир — горы, ущелья, поля, деревья, дома — был населен богами и духами. Особенным почитанием пользовались небесные светила, в первую очередь Солнце, Луна и планеты. Так как религия картвелов сформировалась еще в то время, когда у них господствовал матриархат, то большую роль играли в ней женские божества. Солнце, почитавшееся более других светил, считалось, например, не богом, а богиней. Культ этой богини был связан с земледелием. Верховным мужским божеством был бог Луны. Со времени возникновения державы Ахеменидов значительное влияние на верования картвелов начали оказывать иранские культы. До XX в. в Грузии сохранились сказания о гиганте Амиране, прикованном железными цепями в горах. Это сказание, восходящее к глубокой древности, возможно, связано с эллинским мифом о Прометее, прикованном к скале в горах Кавказа. Население Восточного Закавказья находилось в стороне от важнейших центров рабовладельческой цивилизации, мало с ними было связано и поэтому по сравнению с картвельскими племенами жило более примитивной жизнью. Преобладающей формой хозяйства здесь было кочевое скотоводство. Наряду с мелким рогатым скотом разводились быки, зебу, лошади, верблюды. Степи Прикаспийской низменности привлекали все новые и новые орды кочевников. Этим объясняется в значительной мере этническая пестрота древнего Азербайджана. Одним из наиболее значительных местных племен были албаны, жившие по левому берегу Аракса, на территории нынешних Карабаха и Мильской степи. От них Северный Азербайджан и получил свое древнее наименование «Албания». В VI—IV вв. территория Восточного Закавказья оставалась независимой, ни одна из держав древнего Востока не оказалась в состоянии распространить свою завоевательную деятельность так далеко на север. Правда, некоторые из племен Южного Азербайджана вошли в состав Мидийской державы, но основная территория Восточного Закавказья осталась за ее пределами. Что касается североазербайджанских племен, то они соприкасались с державой Ахеменидов лишь эпизодически: албаны как наемники сражались в войсках Дария III при Гавгамелах. Армения в составе державы Ахеменидов Население Южного Закавказья — армяне—по своему происхождению связано с древним индоевропейским населением Малои Азии и Армянского нагорья. Предками армян, называвших себя хайями, были обитатели страны Хайаса, известной из хеттской клинописи. Эта страна была расположена в долине Верхнего Евфрата и к востоку от нее. Независимая от Урарту Хайаса особенно усиливается в VIII—VII вв. Этническое наименование «армяне» ведет свое происхождение от племен арме, живших к югу от Армянского Тавра. Впервые название «Армения» («Армина») встречается в Бехистунской надписи Дария I. В период упадка государства Урарту и позже хайи-армяне проникли в глубь Армянского нагорья и ассимилировали урартские племена. На рубеже VII и VI вв. мидяне разрушили государство Урарту и подчинили себе все земли к западу от него вплоть до реки Галиса. Несмотря на ожесточенную борьбу, воспоминания о которой сохранились у Ксенофонта и в армянском эпосе, армянам не удалось полностью освободиться от мидийского владычества. В середине VI в. мидян сменяют персы. После смерти Камбиса Армения еще раз попыталась свергнуть чужеземное иго, но и на этот раз ее сопротивление было сломлено. Известную роль в этом сыграл, невидимому, частичный переход армянской знати на сторону персов: характерно, что против восставших армян Дарий посылает их знатного соотечественника Дадаршиша. С этого времени Армения прочно вошла в состав державы Ахеменидов. Некоторые сведения о быте и общественном устройстве армян дает «Анабасис» Ксенофонта. Армяне занимались земледелием и скотоводством, пользовались железными сельскохозяйственными орудиями, разводили сады и виноградники. Особенно высоко было развито у армян скотоводство; часть дани Ахеменидам они уплачивали конями. Наряду с земледельцами, занимавшими плодородные равнины, среди армян существовали и пастушеские племена, жившие в горах. Экономика Армении долгое время зиждилась в основном на натуральном хозяйстве. Существенное значение в ее дальнейшем развитии имело то обстоятельство, что через территорию армян шла так называемая «царская дорога» — важнейшая артерия караванной торговли. Местная торговля находилась почти полностью в руках чужеземцев — вавилонян и арамеев. Основной единицей общественной организации армян была родовая община (тун), делившаяся на большие патриархальные семьи (ерд) и управлявшаяся танутером. Род коллективно владел средствами производства: у земледельцев это была земля, у скотоводов — земля и скот. По мере разложения в Армении первобытно-общинных отношений из общей массы населения выделялась аристократия, «почетнейшие армяне». Родоначальники и вожди племен создавали вокруг себя дружины и совершали с ними походы, обогащавшие и их самих и дружинников. Непрестанные военные столкновения способствовали росту рабовладения, причем в качестве рабовладельцев выступали, в первую очередь, вожди и дружинники. Племенные вожди стали захватывать незанятые участки земли в индивидуальную собственность (агарак) и эксплуатировали в своих хозяйствах труд военнопленных. Агараки служили, главным образом, удовлетворению нужд владельцев, но кое-что начинает производиться и на продажу: из Армении, в частности, вывозилось вино. Таким образом, Армения VI—IV вв. стояла на пороге создания собственного государства, чему препятствовало, однако, иноземное владычество. В то же время персидское господство, обременявшее народ помимо дани также и «царскими работами» и углублявшее тем самым пропасть между народом и знатью, способствовало классовому расслоению армянского общества. В ахеменидский период оформляется древняя религия армян. Наряду с издавна существовавшим культом предков складывается обширный пантеон богов. Помимо Хайка, считавшегося прародителем народа, армяне чтили умирающего и воскресающего бога природы Ара и богиню плодородия Астлик, бога войны Торк Ангела, богиню воды и дождя Нарини, или Цовинар. Кроме того, вся природа населялась множеством добрых и злых духов. В этот, а отчасти и в предшествующий период закладываются основы армянского эпоса: если предания о борьбе Хайка с Вэлом, о походе ассирийской царицы Шамирам против Ара Прекрасного восходят своими историческими корнями еще к войнам Урарту с Ассирией, то эпические сказания о борьбе армянских царей Ерванда и Тиграна с Астиагом и Киром сложились, разумеется, не раньше VI в. до н. э.... смотреть
Крупнейший центр медного производства находился на границе Азии и Европы — на Кавказе. Этот центр имел особенно большое значение потому, что Кавказ был непосредственно связан с передовыми странами тогдашнего мира — с рабовладельческими государствами Передней Азии. Добытые в Закавказье материалы древнейших земледельческих поселений типа Шенгавит (Армянская ССР) позволяют говорить о наличии там еще в начале III тысячелетия земледельческой культуры, в известной мере связанной с центрами древнего Востока. Поселения типа Шенгавит находят и на Северном Кавказе (Каякентский могильник и поселения около Дербента). Культурный подъем и связи с древневосточными центрами через Закавказье особенно рельефно выявляются на Северном Кавказе по обнаруженным там в начале XX в. замечательным курганам у Майкопа и станицы Новосвободной. Установленные этими раскопками параллели с культурой древнего города Двуречья — Лагаша (серебряныевазы и их орнаментация), большое сходство скульптуры быков и львов, а также розеток и медных топоров с памятниками другого древнего города Двуречья —Ура (периода так называемой I династии), формы булавок из Новосвободной, аналогичные найденным в городе Кише в Двуречье, и, наконец, бусы, совершенно сходные с найденными в Кише и в древнейших слоях древнеиндийского города Мохенджо-Даро, свидетельствуют, что Майкопский курган и курган у станицы Новосвободной относятся примерно к середине III тысячелетия до н. э. К этому времени на Северном Кавказе происходят крупнейшие изменения в производстве и культуре. Это особенно ярко видно при сравнении материалов из Нальчикского селища и могильника с материалами из Долинского поселения близ Нальчика и из больших кубанских курганов. Нальчикский могильник и селище относятся к самому началу энеолита на Северном Кавказе. Там был обнаружен всего лишь один медный предмет. Глиняная посуда весьма грубая. Скотоводство было развито еще незначительно. О земледелии нет никаких данных. Все орудия сделаны из камня, имеют весьма архаический, неолитический облик и характерны для охотничье-рыболовческого быта. Украшения также сохраняют прежний, неолитический характер. Некоторые находки вместе с тем, может быть, говорят уже о каких-то связях с Закавказьем и Двуречьем. В Нальчикском могильнике найдена серповидная пластина-кулон, совершенно аналогичная шумерским, сделанным из агата. С шумерскими же (например, из города Лагаша) сходна и каменная сверленая булава. Никаких следов хижин в Нальчикском поселении найдено не было. Очевидно, укрытием для его обитателей служили легкие шалаши. Совершенно иную картину представляет поселение в Долинском. Его обитатели жили в прочных хижинах с плетеными стенами, обмазанными глиной. Среди большого числа каменных орудий найдено много зазубренных пластинок, служивших лезвиями серпов. Найдены также мотыги и зернотерки, свидетельствующие о развитии мотыжного земледелия. О земледелии говорят и зерновые ямы возле хижин. В это же время развивалось и скотоводство. О большом развитии гончарного мастерства свидетельствует посуда, которая стала более разнообразной; наряду со всевозможными мелкими сосудами выделывались большие корчаги, совершенно аналогичные найденной в Майкопском кургане. Но особенно высокого развития достигло в это время изготовление медных орудий. В Майкопском и Новосвободненском курганах найдено большое количество медных орудий — топоры, мотыги, тесла, ножи, кинжалы, вилы, черешковые копья —таких форм, которые характерны для Двуречья и для культуры острова Крита XXVI—XXIII вв. до н. э. Общий подъем культуры в значительной мере определял и установление связей с древневосточными центрами, что в свою очередь способствовало дальнейшему развитию культуры Северного Кавказа. Эти связи помимо сходства форм медных орудий и отмеченных выше аналогий в украшениях и формах серебряных сосудов проявляются также в изобразительном искусстве: в рисунках, гравированных на серебряных майкопских вазах, в скульптурных фигурах быков, в барельефных изображениях львов и розеток, украшающих костюм и пышный погребальный балдахин. Самое богатство погребального инвентаря и огромные размеры северокавказских больших курганов, выделяющихся на общем фоне скромных рядовых погребений, особенно подчеркивают глубину изменений, происходивших тогда на Кавказе в общественном строе местных племен,— древнее единство рода нарушалось, появлялось общественное неравенство, начала выделяться родо-племенная знать. Северный Кавказ в это время, в середине III тысячелетия до н. э., по темпам развития, безусловно, далеко обогнал другие области материковой Европы. Раскопки в Грузии, в курганах Армении и Азербайджана (например, в Нагорном Карабахе) раскрывают историю древних, повидимому еще матриархальных, общин, основой хозяйства которых были земледелие и скотоводство, возникшие в Закавказье в неолитический период и получившие в III тысячелетии до н. э. дальнейшее развитие. При этом памятники медного века Закавказья очень сходны с памятниками того же времени на территории Передней Азии. Памятники Закавказья вместе с тем отличаются определенным своеобразием, указывающим на самостоятельность развития племен, населявших этот район. Нет никакого сомнения в том, что население Закавказья в еще большей степени, чем племена Северного Кавказа, использовало достижения культуры народов Двуречья. Закавказье служило основным центром добычи обсидиана, из которого в первой половине III тысячелетия особенно охотно выделывали орудия в различных областях Двуречья и в Эламе. Население Закавказья служило передатчиком южных изделий на север. Повидимому, только случайностью объясняется, что в Закавказье до сих пор не открыты энеолитические памятники, столь же замечательные, как Майкопский курган Северного Кавказа.... смотреть
К востоку от Уральского хребта и реки Урала в I тысячелетии до н. э. располагались многочисленные племена, значительно различавшиеся между собой по своей материальной культуре, хозяйственному укладу и общественному строю. Одни из этих племен жили сравнительно изолированно, другие находились в различных взаимоотношениях между собой. В начале I тысячелетия до н. э. наиболее передовыми в социально-экономическом отношении племенами были кочевники, обитавшие на территории Западной Сибири. Казахстана и прилегающих областей Средней Азии. Это были потомки оседлых пастушеских племен, носителей андроновской и «срубной» культур бронзового века, которые первыми, повидимому, перешли в степях к кочевому образу жизни. Этот переход в Казахстане и Южной Сибири произошел на рубеже II и I тысячелетий до н. э. в так называемое карасукское время бронзового века Сибири (название идет от реки Карасук около Минусинска; соответствующие памятники имеются также на Алтае и в окрестностях Караганды). Причиной перехода к кочевому быту было развитие скотоводческого хозяйства, -которое вынуждало людей к постоянному передвижению в поисках новых пастбищ. Кочевое хозяйство давало в то время больше продуктов, чем примитивное мотыжное земледелие. Оно способствовало разложению первобытнообщинного строя. С переходом к кочевой жизни появляется имущественное неравенство, развивается межплеменной обмен, учащаются военные столкновения.... смотреть
Данные раскопок позволяют восстановить картину жизни племен, населявших Китай в период неолита и энеолита. Важнейшим материалом для изучения культуры Китая этого времени является раскрашенная глиняная посуда. Древнейшая расписная посуда Китая сходна с расписной посудой энеолитических поселений Индии, Ближнего Востока и древней Европы и образует несколько местных групп: наиболее западную—синьцзянскую, затем ганьсуйскую, шаньсихэнаньскую, суйюаньскую и маньчжурскую. Стиль росписи посуды из синьцзянских поселений, отличающийся геометрическим характером рисунков, значительно разнится от стиля расписной керамики, характерной для стоянок других групп поселений древнего Китая. Этот стиль, вообще, невидимому, более поздний, обнаруживает, однако, известное сходство с некоторыми ганьсуйскими и маньчжурскими росписями на посуде, также относимыми к позднейшему времени (концу 111—началу II тысячелетия до н. э.). Основная же масса поселений с расписной керамикой, находящихся в бассейне верхнего и среднего течения реки Хуанхэ, весьма однородна, и имеющиеся в ней различия не выходят за пределы местных различий, характерных для групп родственных племен. Наиболее широко известно одно из поселений этой группы — стоянка Яншао на правом берегу Хуанхэ, несколько ниже впадения в нее реки Вэй. Обитатели этого поселения, существовавшего в III тысячелетии до н. э., жили в полуземлянках и занимались земледелием. Большую роль играли охота и рыболовство. Применялись прежние неолитические орудия. Медь очень долго была неизвестна племенам, создавшим поселения типа Яншао. Только в позднейших из них, относящихся к концу III тысячелетия, встречаются первые следы обработки меди. Всестороннему изучению культуры и населения Яншао способствовало открытие рядом с поселками и кладбищ. Антропологическое изучение останков из погребений Яншао показало, что это население в этническом отношении было в большинстве своем очень близко современному населению этих областей. Об этом же свидетельствует наличие трехногих сосудов, столь характерных для позднейшей китайской керамики. Судя по археологическим данным, обитатели поселений типа Яншао жили родовыми общинами, вели общее хозяйство, и, вероятно, для их общественного строя был характерен материнский род. Вместе с тем нельзя не отметить, что отдельные представители рода или племени, может быть удачливые предводители на войне, удостаивались весьма пышных похорон на вершинах гор (например, погребение в Пяньшикоу в провинции Ганьсу). Исследование узоров яншаоской расписной посуды обнаруживает ряд совпадений с узорами сосудов из Индии, Ирана и Месопотамии. Культура Яншао особенно сильно воздействовала на соседние области Северо-Восточного Китая. Об этом особенно ярко говорят результаты исследований в гооте Шаготун. Судя по сделанным там находкам, люди, хоронившие в этом гроте своих сородичей, переживали тогда расцвет неолитической культуры. Они умели шлифовать камень, обрабатывать его оббивкой и тонкой отжимной ретушью, изготовляли разнообразную глиняную посуду, но еще не имели домашних животных, не умели обрабатывать землю и разводить растения. Их основными занятиями были охота и, очевидно, собирательство. В гроте найдены кости только диких животных. Из этих костей изготавливались различные орудия: шилья, игольники (в виде трубочек с помешавшимися внутри тонкими иглами), различные острия и украшения. Как в первом (нижнем), так и во втором слое Шаготуна были найдены фрагменты глиняных сосудов, покрытых черной росписью по красному фону. Точно такая же расписная керамика обычна в могилах и поселениях культуры типа Яншао в Северном Китае. Формы глиняных сосудов из Шаготуна сходны с формами сосудов типа Яншао. В Шаготуне найдены обломки сосуда вроде кувшина с боковыми ручками, небольших чаш, трехногих характерно китайских сосудов ли. Вместе с этой керамикой были найдены плоские кольца из камня и раковин. По своим пропорциям и форме они совершенно сходны с кольцами юань, имевшими в древнем Китае религиозно-символическое значение. Подобное сочетание элементов северокитайской раннеземледельческой культуры с чертами, свойственными культурам охотников и рыболовов, прослеживается и в других случаях, например на стоянке Хата в Соверо-Восточном Китае. Совершенно ясно, что земледельцы древнейшего Китая не только соприкасались с охотниками-собирателями в степях и с рыболовами приморских стран, но и находились в довольно тесной связи с ними. Культура Яншао, невидимому, существовала до конца III тысячелетия до н. э., когда в Северном Китае произошли большие изменения в экономике и культуре. Об этих изменениях ярко повествуют результаты исследований в низовьях Хуанхэ, в Шаньдуне и Шаньси, а также в районах Шанхая и Ханчжоу. Там открыто большое количество поселений так называемой луншанской культуры. Поселения часто были укреплены — обнесены валами, на которых воздвигались частоколы (таковы, например, поселки типа Чэнцзыяй; вал одного из них имел 15 км в окружности). Хижины были уже наземные и представляли собой круглые мазанки с печью. Характерно, что эти печи имели лежанки с параллельными рядами дымоходных труб, напоминающие по устройству позднейшие каны китайских фанз. Население поселков типа Чэнцзыяй продолжало заниматься земледелием, но наряду с этим значительно развилось скотоводство — разводились овцы, свиньи, быки и лошади. Керамика Чэнцзыяя сильно отличается от яншаоской прежде всего отсутствием росписи. Однако среди этой посуды мы вновь встречаем трехногие сосуды, связывающие энеолит Китая с последующей историей его материальной культуры вплоть до периода Хань (т. е. конца I тысячелетия до н. э.). Наличие укрепленных поселков говорит об усложнении общественных отношений. Очевидно, в это время закладывается фундамент нового общества, которое в дальнейшем характеризуется развитием рабовладения и имущественного неравенства.... смотреть
В лучих условиях находились жители Минусинской котловины на Верхнем Енисее. Окруженная с трех сторон горными хребтами, а с севера — тайгой, она была хорошо защищена от набегов кочевников, пока у тех не сложились крупные политические объединения. Здесь, как и на Алтае, складывается па рубеже II и I тысячелетий до н. э. карасукская бронзовая культура (река Карасук находится именно здесь), сопровождавшаяся переходом к кочевому быту. В минусинских степях этот переход был, однако, кратковременным. В VIII—II вв. до н. э., в период тагарской археологической культуры (от Тагарского острова на Енисее и Тагарского озера, оба близ Минусинска), население большей части енисейских степей переходит к оседлости и поливному мотыжному земледелию, сочетавшемуся с яйлажпым скотоводством. Вдоль всего Енисея и его притоков были прорыты многочисленные каналы. Хлеб жали бронзовыми серпами, зерно растирали на каменных ручных зернотерках. Земледелие, однако, ввиду сухости климата было возможно далеко не везде. Наряду с земледельческими были такие районы, в которых попрежнему преобладало скотоводство. Разводили лошадей, быков, баранов, коз, кости которых в большом числе встречаются в погребениях. На скалах (и в скотоводческих и в земледельческих районах) изображаются большие стада коров, лошадей и овец, на камнях могильных оград — отдельные домашние животные. Возросло значение коневодства. Кости лошади, встречавшиеся ранее сравнительно редко, и сбруя (например, бронзовые удила) обычны в раннетагарских погребениях. Лошадь использовалась при пастьбе скота (конные пастухи) и как средство передвижения. На каменных плитах и скалах имеются изображения лошадей, запряженных в четырехколесные повозки или в сани, и верховых. Были известны узда и седла без стремян. Лошадь использовалась и в военном деле. Для транспорта применялись также двугорбые верблюды и быки. Быки ходили в упряжи (наскальные изображения), на верблюдах ездили верхом: сохранилась бронзовая фигурка верблюда, на котором сидит человек. Скот давал мясо и молоко. Из шерсти овец делали ткани (сохранились их обрывки в могилах, а также глиняные пряслица). С развитием оседлости связано строительство постоянных жилищ. На скалах встречаются изображения бревенчатых, крытых корой и, вероятно, глинобитных домов с очагом внутри. Как и на Алтае, в могилах встречаются бревенчатые срубы, крытые деревянным настилом. На одной писанице (наскальном рисунке) рядом с тремя бревенчатыми и одним глинобитным домом стоит колоколовидная кочевническая юрта, видимо, из войлока. Возможно, что одни и те же люди, жившие зимой в постоянных домах, летом с юртами выезжали в степь. Скот зимой, невидимому, держали в помещениях. На одном из наскальных рисунков изображено жилище с пристройкой (хлевом) для скота. Жители Минусинской котловины до середины I тысячелетия до н. э. не знали железа. Это объясняется, однако, не только медленностью распространения железа на север, но и тем, что Сибирь очень богата медью и оловом. Раннетагарская культура VII—V вв., современная майэмирской на Алтае, подобно этой последней, связана с наиболее высокой техникой изготовления бронзовых изделий. Количество их указывает на обилие металла, имевшегося в распоряжении жителей Минусинской котловины в это время. Высоко стоят техника литья и качество металла. Формы изделий из бронзы чрезвычайно разнообразны. Мастера-литейщики имели у себя наборы литейных форм, рассчитанные на массовое изготовление бронзовых предметов. Около V в. до н. э. появляется железо. Начинают разрабатываться местные месторождения железной руды. Железные изделия подражают по форме бронзовым. Окончательно железо вытесняет бронзу, как и на Алтае, примерно со II в. до н. э. Применение железа имело важное значение для дальнейшего развития земледелия и деревянного строительства, а также в военном деле. Оседлый образ жизни способствовал развитию керамики. Последняя, однако, невысокого качества, сделана от руки и почти лишена орнамента. Процесс разложения первобытнообщинного строя и выделения племенной знати можно проследить по материалу погребений. В тагарских курганах заметно отражено имущественное неравенство. Древние курганы (VII- V вв. до н. э.) располагаются в могильном поле без особого порядка и сравнительно невелики. Как эти, так и позднейшие курганы опоясаны оградой из плит. Обычны парные захоронения, указывающие на формирование патриархальной семьи. Вместе с мужскими костяками найдено оружие, с женскими- кожаные мешочки с бронзовыми предметами домашнего обихода (ножи, шилья, иглы) и сухожилиями для шитья. Курганы эти представляют собой семейные могилы и образуют в своей совокупности родовые могильники или кладбища, что свидетельствует о том, что родовые связи были еще достаточно крепкими. Вместе с тем уже среди курганов первого периода появляются курганы, имеющие более значительные размеры и более богатый инвентарь. Таковы, например, некоторые курганы у Тагарского озера. В материальной культуре тагарцы имели много общего со своими западными соседями, в первую очередь с кочевниками Алтая. Определенные параллели огут быть прослежены и далее — между тагарскими древностями, с одной стороны, скифскими Северного Причерноморья и сакскими Средней Азии — с другой. Особенно велико сходство в произведениях искусства, для которых в Минусинской котловине, как и на Алтае, в основном характерен звериный стиль. Накопление богатств и развитие обмена способствовали начавшемуся разложению первобытно-общинного строя. Происходит отделение ремесла (прежде всего металлургии) от сельского хозяйства. Медеплавильщики, позднее кузнецы ставят на изделиях, например на серпах, свои клейма. Учащаются военные столкновения. В раннетагарских погребениях все мужчины и многие женщины захоронены вооруженными — с кинжалами и чеканами. Важнейшими видами оружия являются боевой чекан и лук со стрелами, с бронзовыми наконечниками. Сражались и в пешем и в конном строю, как это видно по изображениям на скалах. Имелись и укрепления, которые представляли собой родовые убежища, куда люди собирались в случае военной опасности. Борьба между родами велась за лучшие пастбища и сопровождалась, как правило, грабежом. К IV—III вв. относятся курганы, не уступавшие современным им Пазырыкским и принадлежавшие, видимо, племенным вождям. Эти курганы (Кара-Кургэн в устье реки Уйбата, Узун-Оба) отличаются большими размерами и по устройству во многом сходны с алтайскими (погребальные камеры с деревянными стенками и полом, крытые накатом из толстых бревен с лежащими поверх него камнями). Особенно велик Салбыкский курган, достигающий 11,5 м в высоту и 100 м в диаметре, обставленный у основания огромными камнями. Сооружения подобного рода требовали множества рабочих рук и могли создаваться лишь силами целых племен. Для искусства древних минусинцев, как и для алтайского, характерен звериный стиль, что указывает на сохранение известных элементов тотемизма. И по тематике и по стилю минусинское искусство аналогично алтайскому. Как и майэмирцы, носители тагарской культуры принадлежали к древнему европеоидному населению Западной Сибири. Видимо, именно к этим западносибирским европеоидам относятся китайские известия о динлинах, которых китайцы применительно ко второй половине I тысячелетия до н. э. помещали где-то в Южной Сибири. В каком отношении эти динлины стояли к динлинам, жившим в середине II тысячелетия до н. э. к югу от Гоби, в бассейне Хуанхэ, сказать трудно.... смотреть
hunting and gathering societies). Типы обществ, существование людей в которых обеспечивается с помощью охоты, рыболовства и сбора съедобных растений. ... смотреть
В начале I тысячелетия до н. э. лесные пространства между Енисеем и Байкалом заселяли многочисленные племена, занимавшиеся, как и их предки неолитического времени, охотой и рыбной ловлей. Их поселения лучше всего изучены по берегам Ангары. Каменные орудия труда и оружие целиком или почти целиком вытесняются медными и бронзовыми. Часть металлических изделий (например, медные котлы скифского типа) доставлялась из степей, часть выделывалась на месте, на Ангаре и Лене, по степным образцам (минусинским и забайкальским). В металлических изделиях этого времени заметны, однако, и местные традиции, связывающие их с изделиями глазковской культуры раннего бронзового века. С глазковской культурой связана и керамика этого времени (круглодонные сосуды в отличие от степных плоскодонных). Помимо степей Южной Сибири население лесного Прибайкалья было связано также с Китаем. Эти связи заметны как по характеру керамики, так и по изделиям из металла. О религии и искусстве племен Прибайкалья говорят наскальные изображения (писаницы, выполненные красной охрой или выбитые на гладких поверхностях скал), продолжающие древние традиции лесного искусства. Часто изображались животные, особенно лоси, а также люди или фантастические духи с рогами на голове и с хвостами. Наскальные изображения располагались обычно по берегам рек. Большой фриз на Шишкинских скалах в верховьях Лены, сделанный темно-малиновой краской, изображает множество лодок, плывущих по священной реке в мир мертвых. На тех же скалах имеется также фигура мифического чудовища, пытающегося проглотить какой-то круглый предмет, вероятно, луну или солнце, что свидетельствует о возникновении космических культов и находит параллели в мифологии Центральной Азии и Китая, где таким образом истолковывались солнечные и лунные затмения. На территории современной Якутии знакомство с металлом и начало местной его обработки относятся ко второй половине II тысячелетия до н. э. Этим же временем датируются погребения в разных районах Якутии, в том числе за Полярным кругом. По берегам Лены и ее притоков обитали тогда многочисленные лесные племена, занимавшиеся охотой (главным образом на северного оленя) и рыбной ловлей, употреблявшие наряду с чисто неолитическими орудиями из камня и кости простейшие металлические предметы (медные бляшки, шилья, иглы). На одной стоянке вместе с отходами производства каменных орудий, каменными наконечниками стрел и ножами, сделанными весьма искусно, оказались очаги для плавки меди или бронзы, миниатюрные тигли в виде ложек и даже застывшие брызги расплавленного металла. К середине I тысячелетия до н. э. бронзовая металлургия достигает значительного совершенства; изготовляются кельты (бронзовые топоры особого типа), кинжалы, мечи и наконечники копий, отличающиеся необычно крупными размерами и не уступающие изделиям степных мастеров. Таежные воины и охотники бронзового века были превосходно вооружены. Для культуры племен Якутии этого времени характерно многое, что сближает ее с культурой Прибайкалья: круглодонная керамика, писаницы с изображениями оленей и лосей, духов в рогатых головных уборах, прямолинейно-геометрический орнамент, столь непохожий на пышный декоративный стиль и прихотливые узоры степняков. Культура эта охватывала огромные пространства тайги, лесотундры и тундры почти вплоть до берегов Ледовитого океана.... смотреть
Область расселения сарматов наряду со степями Восточной Европы захватывала и степи Северного Кавказа. Рядом с ними по берегам Меотиды (Азовского моря) и по Гипанису и общественный строй (Кубани) жили меоты, а в горных областях вдоль Центрального хребта — племена кавказского происхождения, примыкавшие по своей этнической принадлежности к населению Закавказья — албанам, иберам, сванам. У сарматских племен в степях господствовало кочевое скотоводство, однако часть населения перешла к оседлой жизни; у кавказских горцев основной формой хозяйства было яйлажное скотоводство; местами оно дополнялось примитивным земледелием и охотой. О развитии оседлого образа жизни как у сарматских, так и у других племен Северного Кавказа можно судить по данным античных авторов. В 40-х годах I в. н. э. боспорский царь Митридат VII после неудачной попытки освободиться из-под власти римлян бежал в степи Северного Кавказа. Странствуя среди сарматских племен, он попытался создать коалицию против своего брата Нотиса, захватившего боспорский престол, и против поддерживавших его римлян. Рассказ о произошедшей в связи с этим войне, сохранившийся у Тацита, дает интересные сведения о положении Северного Кавказа в середине I в. н. э. В долине Гипаниса наряду с кочевым существовало частично и оседлое население. У меотийского племени дандаридов и сарматского племени сираков имелись укрепленные города (Соза, Успа). Правда, стены их строились не из камня, а из плетней с насыпанной между ними землей, а сами эти города представляли, по всей вероятности, укрепленные убежища, куда население собиралось в случае военной тревоги. Возможно также, что часть населения кочевала летом в степях, а зимой собиралась в города. Тем не менее само по себе наличие городов указывает на то, что у племен Северного Кавказа начался переход к оседлой жизни, хотя кочевое хозяйство еще продолжало играть основную роль. Являлись ли упоминаемые Тацитом дандариды, сираки, аорсы племенами в точном значении этого слова или союзами кочевых племен, сказать трудно. Во всяком случае государство у них, невидимому, еще не сложилось; во главе отдельных племенных образований стояли военные предводители, которых римляне трактовали как варварских царей. Процесс разложения первобытно-общинного строя зашел у населения долины Кубани достаточно далеко. Когда римляне осадили один город, население его предлагало им выдать, если они пощадят город, 10 тыс. рабов; цифра эта, по всей вероятности, сильно преувеличена (вряд ли все население города достигало такой величины), но сам по себе факт свидетельствует о значительном развитии социального неравенства. Наряду с настоящими рабами представители знати могли в данном случае выдать и своих свободных, но более бедных и эксплуатируемых сородичей. Напор племен Северного Кавказа на Закавказье и Переднюю Азию Возникновение имущественного неравенства и рабовладения, выделение племенной знати, неразрывно связанное с этими процессами стремление к захвату рабов и грабежу приводили к тому, что племена Северного Кавказа начинают оказывать все более сильный нажим на Закавказье. Кочевники Северного Кавказа прорываются через горные проходы Центрального хребта и через так называемые Каспийские ворота, около современного Дербента (Каспийскими воротами назывались и некоторые другие горные проходы на Кавказе и в Иране), подвергают грабежу закавказские области и поступают наемниками к местным царям. В 35 г., во время борьбы за Армению, и которой помимо римлян и парфян приняли участие иберы, сарматы собирались помогать обеим сторонам. Однако иберы быстро пропустили союзных им сарматов Каспийской дорогой (скорее всего, современная Военно-Грузинская дорога) и направили их против армян, тогда как те сарматы, которые были союзниками парфян, не смогли прийти им на помощь: все остальные проходы были заперты иберами и союзными с ними албанами. В середине I в. н. э. в античной литературе (Сенека, Лукан) появляется имя аланов, генетически, возможно, связанных с более древними аорсами. Особого могущества достигают аланы в III—IV вв., но уже на протяжении первых двух столетий нашей эры аланы совершали неоднократные набеги на Закавказье и прилегающие страны. Основной территорией расселения аланов были степи Северного Кавказа к северу от Дарьяла (от персидского «дар-и-алан», «ворота аланов»), где и ныне живут их потомки осетины.... смотреть
К северу и северо-востоку от массагетов и саков, в степях и лесостспях Северного Казахстана и Южной Сибири, жили другие кочевые и полукочевые скотоводческие, а также оседлые земледельческие племена, известные уже почти исключительно по данным археологии. Племена Северного Казахстана и Южной Сибири, живя вдали от важнейших центров рабовладельческой цивилизации, гораздо меньше, чем их южные соседи, испытывали ее воздействие, темп их развития был более медленным. Однако на протяжении I тысячелетия до н. э. в их жизни происходят весьма значительные сдвиги. Переход ряда племен к кочевому быту отразился и на тех племенах, которые остались оседлыми. Накопление скота у кочевников, как уже указывалось, способствовало усилению межплеменного обмена, а борьба за пастбища, угон скота и набеги кочевников на земледельческие области вызывали частые военные столкновения. Все это приводило к этническому смешению и затем к возникновению общих черт в культуре степных племен, которые нашли выражение как в формах орудий труда и оружия, так и в искусстве. Однако, несмотря на эти нивелирующие тенденции, каждая группа племен имела самобытную культуру и свою особую историю. Лучше всего изучены памятники горного Алтая и прилегающих к нему степей верхнего течения Оби и степей Минусинской котловины (Хакасская автономная область и степные районы Красноярского края). Эта памятники и кладутся обычно в основу археологических классификаций. На Алтае на протяжении всего I тысячелетия до н. э. ведущую роль играет кочевое хозяйство. Правда, в условиях горной страны оно имело своеобразные черты. Перекочевки нередко сводились к перемещению из степных долин, в которых жили зимой, на высокогорные летние пастбища, так что кочевое скотоводство до известной степени превращалось в яйлажное. Кочевники Алтая еще не знали железа. Топоры, мечи, кинжалы, ножи, наконечники стрел, удила, пряжки — все делается из бронзы. Техника изготовления бронзовых орудий достигает непревзойденного впоследствии уровня. Особую группу составляют памятники так называемого майэмирского этапа (VII—V вв. до н. э.), имеющие черты, характерные для курганов, воздвигнутых кочевниками. Они расположены обычно в богатых пастбищами районах, в них находятся обширные конские захоронения, отсутствует глиняная посуда, неудобная при постоянных перекочевках. Среди майэмирских курганов отчетливо выделяются богатые и бедные погребения. В одном случае это небольшие курганы, в которых умершие погребены в простых грунтовых ямах, на боку, в скорченном положении. Инвентарь этих курганов еще очень близок к карасукскому и в общем весьма беден. Но наряду с погребениями рядовых свободных встречаются и фамильные кладбища знати, представляющие собой цепочки курганов, расположенные с севера на юг. К этому типу относится и сам Майэмир. Богатые курганы достигают 25 л в диаметре и 3 м высоты и содержат обширные могильные сооружения из дерева и камня. Курганы эти разграблены, но, судя по остаткам инвентаря, они были значительно богаче карасукских. Встречаются золотые украшения. Вместе со знатными покойниками хоронили жен, рабов и верховых лошадей. Фамильные кладбища богатых семой указывают не только на накопление богатств, но и на передачу их по наследству из поколения в поколение. Размеры курганов, сложенных из земли и камней, свидетельствуют о том, что такие курганы требовали для постройки усилий целого племени. Однако далеко не все население Алтая перешло к кочевому образу жизни. Сохранились остатки оседлых поселений. Богатый культурный слой свидетельствует об их длительном существовании. Кости домашних и диких животных, а также множество костей и чешуи мелкой рыбы говорят о том, что население занималось скотоводством, охотой и рыбной ловлей. Занималось оно, вероятно, и земледелием, но прямых свидетельств этого не обнаружено. Взаимоотношения между кочевниками и оседлым населением не ясны, но несомненно, что те и другие жили в непосредственной близости. Возможно даже, что оседлые поселения располагались на территории кочевий. Курганы оседлого населения беднее, чем курганы кочевников, и лишены конских захоронений. Не исключено, что оседлое население находилось в зависимости от кочевников. Следующая группа памятников Алтая охватывает время с IV по I в. до н. э. За это время бронзовые орудия труда постепенно сменяются железными. Остатки поселений (зимников) этого периода неизвестны. Исследованы только курганы, в которых в отличие от бронзового века умерших всегда хоронили с конем, причем мужчин — еще и с оружием. Особенно замечательны большие курганы племенных вождей. Пять таких курганов раскопаны в урочище Пазырык, два—в Багаадаро (Восточный Алтай), по одному — в Катанде, Берели и Шибе. Наиболее ранние относятся к IV в. до п. э. (первый и второй Пазырыкские, второй Башадарсний), более поздние — ко II—I вв. дон. э., а может быть, и к несколько более позднему времени (Катанда, Берель, Шибе). Культура всего периода имеет определенное единство и, возможно, принадлежит одному и тому же союзу племен горного и Западного Алтая, но вместе с тем между более ранними и более поздними курганами имеются определенные различия. Так, железо окончательно сменяет бронзу лишь со II в. до н. э. В период, к которому относятся болео поздние курганы, на Алтае возрастает значение восточноазиатских племен, которые начинают проникать в Западную Сибирь, и одновременно усиливается гуннское влияние. Все эти явления тесно связаны с общими изменениями, которые происходят в Центральной Азии. Существенно новым явлением рассматриваемого периода было появление железа. Железные предметы встречаются и в бедных курганах, однако раньше появляются и более многочисленны они в курганах богатых. Это по преимуществу боевые чеканы, ножи и кинжалы типа скифских акинаков, несколько позже — удила, пряжки и другие предметы быта. Как и повсюду, из железа стало выделываться сперва оружие и лишь позже— орудия труда, которые и во времена сооружения Пазырыкских курганов продолжали оставаться бронзовыми. Дольше всего оставались бронзовыми наконечники стрел, которые начали изготовляться из железа, невидимому, лишь после начала нашей эры. Для наконечников стрел вообще характерен консерватизм материала: в бронзовом веке они часто каменные, в железном — бронзовые. Это объясняется тем, что наконечники стрел легко терялись, и употреблять дорогой материал на них было нецелесообразно. Наиболее ярко элементы нового проявляются в погребениях племенной знати, которые для данного периода удобнее всего охарактеризовать на примере Пазырыкских курганов. Пазырыкские курганы стоят на рубеже между майэмирскими памятниками и богатыми курганами Алтая, относящимися к началу нашей эры (Шибе и др.). Они представляют собой громадные сооружения из камней и бревен, внутри которых все свободное пространство заполнено льдом, а самая могила заморожена. Небольшие очаги вечной мерзлоты, возникавшие под насыпями курганов, предохраняли трупы людей (к тому же искусственно мумифицированные) и лошадей от гниения. Благодаря этому многие предметы, даже сделанные из таких нестойких материалов, как шерсть, ткани, мех, войлок, кожа, очень хорошо сохранились, хотя эти курганы были разграблены еще в древности. Пазырыкские и другие современные им курганы представляют собой важный источник для изучения социально-экономического строя, идеологии и культуры алтайских племен в IV—I вв. до н. э. Строителями их были кочевники, разводившие главным образом лошадей, крупный рогатый скот и овец. В первом Пазырыкском кургане было найдено 10 лошадей, в других курганах их встречается еще больше. На одной из пазырыкских лошадей была маска, увенчанная оленьими рогами, сделанными из кожи. Очевидно, оленеводство было уже давно вытеснено коневодством, но представление о том, что человека должен сопровождать в загробный мир олень, осталось. Золотисто-рыжие и гнедые жеребцы сохранились с кожей, шерстьтью, мускулатурой и внутренностями. Высоким ростом и стройным сложением они сильно отличаются и от лошадей из менее богатых погребений, и от современных табунных лошадей Алтая и Казахстана. Наиболее близки к ним ахалтекинские скакуны из Туркмении, потомки древних парфянских и бактрийских лошадей. Лошади служили для верховой езды, применялись уздечки и седла, пока еще без стремян. Овцы разводились на мясо. Как в первом Пазырыкском, так и в других курганах этого времени сохранились хвостовые позвонки барана — остатки курдюка, который, как наиболее лакомый кусок, клали покойнику. Пазырыкские погребения указывают на дальнейшее углубление имущественного неравенства. Развивается частная собственность на скот. Так, например, в первом Пазырыкском кургане все кони имели особые метки в виде надрезов на ушах. Любопытно, однако, что кони были отмечены разными знаками, а седла на них сделаны разными мастерами. Очевидно, эти кони не были собственностью умершего, а были принесены ему в дар от подчиненных лиц. Возможно, что он был вождем племени. Пазырыкские погребения были очень богаты. Об этом говорят превосходные кони в дорогой сбруе, украшенной золотом и оловом. Накопление богатств способствовало развитию обмена, особенно со Средней Азией и Ираном. Об этом свидетельствует среднеазиатское происхождение лазырыкских коней, а также наличие изделий из меха гепарда (из ближайших к Алтаю мест гепард водится в Западном Казахстане, между Каспийским и Аральским морями и в Иране). В более поздних курганах иноземных предметов еще больше; таковы столики с выточенными ножками, арфы, иранские ткани и ковры. Пазырыкское общество характеризуется далеко зашедшим разложением первобытно-общинного строя. Появилось рабство, однако поскольку кочевой образ жизни не был особенно удобен для эксплуатации рабов, то наряду с этим развивается эксплуатация сородичей, облекаемая в формы родовой взаимопомощи. Так, у кочевников Алтая складываются зародыши классов рабовладельческого общества и создаются предпосылки для возникновения государства. Идеология пазырыкцев нашла яркое отражение в искусстве. Художественные изделия с изображениями то реалистическими, то вычурно стилизованными дают блестящие образцы звериного стиля. Разнообразная техника — графика, силуэтная и многокрасочная аппликация, барельеф, круглая скульптура и самые различные материалы — войлок, кожа, дерево, мех, рог, кость, краски, золото, серебро, олово, бронза —- все это служило одной цели: созданию образов зверей и мифических чудовищ, которые являлись главной темой искусства. Такова была жизнь племен Алтая и Восточного Казахстана в IV—I вв. до н. э. Для других областей Северного Казахстана в рассматриваемый период нет столь богатого археологического материала, но можно предполагать, что их население своим бытом напоминало отчасти своих восточных соседей — алтайцев, отчасти южных—-саков и массагетов. Кое-какие смутные известия о населении всех этих областей в середине I тысячелетия до н. э. дошли и от античных авторов, которые помещают к востоку от скифов исседонов, аримаспов и гипербореев, но сведения эти ничего существенного для характеристики данных племен не содержат. Кочевники Алтая и по степени своего социально-экономического развития и по общему уровню культуры шли впереди населения соседних с ними лесостепных и лесных районов Сибири. Население лесистых берегов верхнего течения Оби жило попрежнему оседло. В поселке VII—VI вв. (т. е. современном Майэмиру), раскопанном около деревни Большая Речка, жители обитали в просторных землянках, занимались земледелием и скотоводством, рыболовством и охотой, в том числе на пушного зверя (соболь, бобр и т. д.). Им постоянно приходилось бороться с набегами кочевников.... смотреть